– Боже… – Почувствовала, что у меня не только щеки, уже даже уши горят со стыда.
Конечно, я видела в своей жизни и «хот-доги» и «бананы», но чтобы вот так говорить про них… Вслух! Это было выше моего понимания!
Вера склонила голову набок и попросила:
– Расскажи-ка мне лучше, что у вас там с женихом такое приключилось?
И я рассказала. Слово в слово. Незнакомым мне людям. Первый раз в жизни. Не знаю, что почувствовала, но определенно стало немного легче.
– Серьезно это все, Варя. – Вера, разливая по рюмкам спиртное, качала головой. – Ясно, что для любящего мужика твои закидоны – это мелочи. Когда любишь, принимаешь человека, а этот твой как его… Эдик? Роберт?
– Альберт.
– Свинья он просто. – Она скривила лицо.
– Чо тут непонятного? – Вступила Ника. – Баба у него. Другая. Вот и все!
Я чуть не взорвалась, как надутый до предела целлофановый пакет. Нет. Не может быть, только не он. Альберт – не такой.
– Баба? – Пискнула, чувствуя, как в желудке разливается тепло. – Нет, не может быть…
– Да не теряйся ты так, не ты первая, не ты последняя, кого из-за юбки бросали.
Вера наклонилась ко мне:
– Варя, дело не в тебе, просто он дерьмом оказался.
– Ну, как не в ней… – Буквально каркнула Ника, складывая руки на груди. – И в ней тоже. – Постучала пальцем по виску. – Ты, Верка, анализируй, что этот Эдик ей сказал.
– Альберт. – Поправила ее подруга.
– Альбертик, да. – Блондинка тяжело вздохнула, оглядывая меня. – Видимо, разница между тобой и любовницей настолько бросилась в глаза, что его проперло на этот монолог. – Повернулась к недоумевающей Вере. – Стало быть, та бабенка слишком сильно отличается от нашей соседки. Наверняка, развязная, раскрепощенная, сексуальная. – Движением корпуса она изобразила кого-то не меньше секс-бомбы. – А ты уж, Варя, меня извини, но я тебе как будущий психолог скажу. Ты не те сигналы подаешь мужикам. Вот эта какашка, которая у тебя к голове прилипла, ты ее когда-нибудь распускаешь?
– Ника! – Вспыхнула Вера, сотрясая воздух кулаком.
– Чего? – Переспросила я.
– Вот этот бублик, – блондинка указала пальцем на мой затылок, – похожий на собачью кучку. Лично я тебя без него и не видала ни разу.
– Н-нормальная прическа. – Ответила, заикаясь от возмущения. – Достаточно сдержанная, скромная, элегантная. И выглядит уместно при любых случаях.
Ника надула щеки и медленно выдохнула:
– Во, слышишь, как она разговаривает? Еще бы он не заскучал. Ты где, вообще, воспитывалась? Откуда у тебя такие застарелые комплексы? Небось, из детства родом? – Девушка вскочила, отдернула вниз коротенькие шортики и прошла вокруг столика, виляя бедрами. – Мужчины же как любят? Чтобы женщина идет такая вперед, а волосы такие назад. Взмахнула ими, волосьями-то, и у него сердечко бедное – тадааааах, и пал к ее ногам. Сечешь?
– Нет. – Обиделась я.
– Тяжелый случай. – Теперь Ника уселась рядом со мной. – Говорю, прическа у тебя швах. Вместо позвоночника будто швабра стоит, ты кажешься вечно напряженной. Зачем? Ты ж не балерина? Вроде девка красивая, но чтобы эту красоту откопать, столько всего нужно перелопатить. А это не каждому мужику интересно, им ведь нужно немного помогать. – Приблизилась вплотную и взглянула прямо в глаза. – Для начала иллюминаторы эти твои снять.
– Чего?
– Телескопы твои. – Ткнула пальцем прямо в стеклышко. – Толщиной с палец. Ты же в них как крот!
Сглотнула, отклоняясь назад.
