– Варвара Николаевна, – воскликнул дежурный, – вы опять ни свет, ни заря. Суббота же!
– Добро утро, – вздрогнув, ответила я. Слова мужчины ударили в голову, словно колокол. – Работа…
– Выглядите неважно, – полноватый лейтенант разглядывал меня беззастенчиво.
– Не выспалась, – вздохнула, упираясь бедром в турникет.
«Балда. Приложи пропуск» Ткнула сумкой в индикатор и, увидев зеленую стрелочку, решительно продолжила движение.
– Наслышан, – тоскливо произнес на прощание дежурный.
С трудом попав ключом в замочную скважину, отперла дверь кабинета и вошла. Теперь у меня ныло уже все тело. Повесила сумку на спинку стула, расстегнула жакет, схватила тряпку и принялась протирать подоконник. Такое занятие всегда хорошо отвлекало и настраивало на нужный лад. А еще после влажной уборки глаз не раздражали мелкие пылинки, мелькающие под обнажающими солнечными лучами.
Вымыв руки, еще раз взглянула в зеркало: вполне сносно, но на людях лучше не показываться. Вскипятила воду, заварила кофе и уселась за стол. Предстояло теперь только привести мысли в порядок и сосредоточиться. Пожалуй, первый раз в жизни это казалось мне почти невозможным.
– Привет, – на пороге вдруг показался сияющий Лунев. Явно выспавшийся, свежий, гладко выбритый.
Выпрямилась и застегнула жакет на одну пуговицу.
– Привет.
Наверное, мой голос прозвучал как старая скрипучая половица. По крайней мере, мне точно именно так и послышалось. Прокашлялась и потянулась к чашке с кофе.
– О-о-о, – Егор вошел, закрыл за собой дверь и двумя руками взъерошил аккуратный ежик каштановых волос. – Что пила?
Бросила на него испуганный взгляд и обожгла язык большим глотком горячего кофе. Как он догадался?
– Белое вино, – произнесла, поморщившись.
Майор подошел к подоконнику и дернул на себя створку окна. В комнату ворвался запах моря и соли.
– А потом? – Спросил он, усаживаясь напротив.
Мне захотелось сползти под стол.
– Если скажу, разочаруешься во мне, – почти пропищала, припадая губами к кружке.
Лунев засмеялся, и мне пришлось с удивлением отметить, что его голос приятный, низкий и густой, словно расплавленная карамель.
– Не смеши меня, Комар. Я же все про тебя знаю.
– Водку, – призналась, тихонько вздохнув.
Его глаза моментально загорелись.
– Ты? Водку? – Спросил, откидываясь на спинку стула. – И с кем?
Пробежалась взглядом по его сильным рукам, по бицепсам, ясно очерченным под рубашкой. Надо же, пока даже не верилось, что у меня еще может с кем-то сложиться после Альберта. Слишком приучила себя к мысли, что мы теперь «вместе и навсегда». Долго ли буду отвыкать? И смогу ли?
– Я что, на допросе? – Зевнула в кулак.
Егор продолжал рассматривать меня, склонив голову набок.
– Прости. – Моргнул несколько раз, будто пытаясь от чего-то отвлечься. – Профдеформация. Мне просто стало интересно, что тебя заставило пригубить столь низменный напиток.
– Расскажу, не поверишь.
Он уселся удобнее, широко расставил ноги и скрестил руки на мощной груди:
– Рассказывай. Выходной, времени много, послушаю.
– С подругами. – В три глотка допила остатки напитка и, положив пальцы на виски, принялась массировать. – Да глупо вышло. Сама не знаю, чего на работу пришла. Думала, с документами поработаю, изучу все еще раз внимательно. Дома все равно заняться нечем.
– Я серьезно, Комар, давай выкладывай. – Теперь Лунев хмурился.
Положила руки ладонями на стол, будто на библию, и выдала как на духу:
