Реальность освещается светом познания, которое в деятельности трансформируется из способности чувственного познания в разумную способность. Вместе с тем, сами чувственные способности совершенствуются из способности ощущений в действительность чувственных данных. Эту динамику онтогенеза Аристотель описывал следующим образом: «Знание в действии тождественно своему предмету, знание в возможности у отдельного человека – но не знание вообще – по времени раньше. Ведь все возникающее возникает из сущего в действительности. Очевидно, что ощущаемое превращает способность ощущения из сущей в возможности в деятельную: ведь последняя не испытывает воздействия и не изменяется. Поэтому здесь имеется особый вид движения. Дело в том, что движение, как было сказано, есть действие незаконченного, действие же вообще – действие законченного (выделено нами – С.Д.) – есть нечто иное» [«О душе» 431 а 1-6].29 Хозяйство как образ деятельности, имеющей своей целью воспроизводство жизни – род такой «законченности», благодаря которой мир (Космос) раскрывается в его противостоянии Хаосу, а свое принципиально отличается от иного. «Сырое» и «приготовленное» – важнейшие смысловые доминанты этого отличия, которые К. Леви-Строс положил в основание своей концепции мифа.
Уже на базе этого исходного различия логическое разделение функций кормления и организации и соответствующий ему смысловой разрыв – воспроизводят идею хозяйства как упорядоченности отношения фрагментов реальности, организуемых вокруг предметов человеческой жизнедеятельности. Мир хозяйствующего субъекта не может оставаться недифференцированным целым, различия фиксируются в нем как самостоятельные миры, требующие пристального всматривания и особого обращения с каждым. Как следствие, хозяйственное восприятие порождает гетерогенный образ мира, дробящегося на множество миров-«хозяйств», миров-«царств» и т.п., имеющих характер форм жизнедеятельности, обладающих своими внутренними правилами, своими нормами и законами. Но все они принадлежат живому и потому находятся в отношениях магического взаимопроникновения и взаимозависимости.
Организационный потенциал и медиаторная позиция человеческого мира как пространства между мирами и, одновременно, над мирами и сквозь миры предполагает способность манипулятивного воздействия и корректировки этих отношений. Со стратегиями осмысления различий связана идея использования их жизненных сил, и их энергии для собственных нужд и производительных целей. Если миры суть особые жизненные пространства, особые процессы и свои особые «дела», то уподобление их «процессам» становится фактором расширения адаптивного потенциала сообщества. Рациональное же следование их «делам» сулит человеку приращение собственных возможностей и продуктивных способностей, а с ними – и собственной способности быть. В этом эргативном смысле и раскрывается существо человеческой установки «бытия миром» или «мирообразующего» (М. Хайдеггер).
Посреднический статус человеческого мира непосредственно соотносится с медиаторной функцией культуры, всесторонне исследованной антропологами разных школ и направлений под титулом «мимесис».30 Та же функция относится к хозяйственной деятельности, являющейся составной частью архетипического комплекса обрядово-ритуальных и магической практик. В совокупности характеризующих культуру видов деятельности человек оказывается наделен самым разнообразным набором признаков, угадываемых через внешние аналогии и придающих хозяйствующему человеку, осуществляющему властные полномочия, иногда черты заботливого отеческого поведения, а в некоторых случаях откровенно демонические и деспотические черты, иногда – откровенно монструозные.
