Натан положил руку на костлявое плечо Тоби.
– Не переживай, братишка. Скоро мы выберемся отсюда и вернемся домой.
– Мне холодно, Натан.
– Я знаю. Мне тоже.
– И хочется есть.
Приблизив лицо к дыре, Натан стал выгребать опилки. Локтем он показал на оловянную миску позади.
– Ну так ешь, Тоби. Я знаю, это не всякая собака станет есть, но они кормить нас лучше не собираются. Если не будешь есть, ты совсем ослабеешь.
Хлюпая носом и отчаянно пытаясь сдерживать всхлипы, Тоби подтянул к себе миску. Ломти превратившегося в камень хлеба и кусок тухлого, с червями, мяса есть было невозможно. Он наклонил голову, отчего его рыжие когда-то, а теперь пегие от грязи волосы упали на глаза, и принялся выковыривать червей, складывая их рядом на полу.
– Должно быть, я умру здесь, – тихо сказал мальчик.
– Ты говоришь черт знает что! Не смей болтать, ты пугаешь меня.
– Они охраняют нас строже, чем французов, – пробормотал Тоби, разглядывая хлеб и пытаясь сломанным ногтем вытащить извивающегося червяка. – Почему, Натан?
– Потому что мы – американцы, братишка. Ты только посмотри на этих французишек. Они готовы все свое время посвятить азартным играм и дракам. Держись от них подальше, чтобы они не приобщили тебя к своим порокам. А ты видел, чтобы кто-то из нас, янки, тратил содержимое нашего кошелька на такую чушь? Нет! Мы свою энергию направляем на то, чтобы убежать. Потому-то британцы и стерегут нас так строго.
– Вот бы нам смыться отсюда, как это сделал Коннор!
– Он вернется за нами, Тоби. Он нас не бросит, обещаю тебе. Но в нужную минуту необходимо быть готовыми.
Тоби примолк, думая о храбром симпатичном кузене, который даже в этих каторжных условиях умел развеселить людей. Именно Коннор научил его, как можно подружиться с крысами. Именно Коннор мог, зажимая нос, есть зараженный долгоносиком хлеб, шутя при этом, что ест «добавочное мясо». Именно Коннор заплатил баснословную сумму в сорок четыре шиллинга в месяц, чтобы все они могли читать «Стейсмен» и быть в курсе новостей. Именно Коннор поддерживал их дух рассказами и воспоминаниями о доме – побуждал думать о будущем.
Тоби сгреб червей и бросил в маленькое ведерко. Когда-то он не мог даже прикоснуться к этой нечисти. Сейчас вид червей больше не ввергал его в ужас, хотя пока еще он не научился есть хлеб с этими тварями. Коннор… Тоби любил своего прагматичного, уравновешенного брата, однако он скучал по кузену. Жизнь стала совсем тоскливой после того, как Коннор совершил побег – из немногих счастливчиков. Как-то ночью, примерно месяц назад, как раз перед приходом на судно нового капитана, один из заключенных одолел охранника и прыгнул за борт. По нему открыли огонь из мушкетов. На следующее утро его тело было обнаружено в той части моря, которая обнажается при отливе. Там его застал прилив, и несчастный утонул. Коннор и Натан пытались сделать так, чтобы Тоби не видел утонувшего беглеца, однако по приказу лейтенанта Редли всех заключенных заставили пройти по палубе и взглянуть на несчастного. Вороны клевали мертвое тело, и Тоби вырвало при виде этого зрелища. Труп не трогали в течение двух дней, только после петиции нескольких заключенных капитан разрешил похоронить бедолагу на берегу.
Это оказалось последним деянием капитана, потому что по возвращении похоронной команды на судне вспыхнул мятеж заключенных, возмущенных столь кощунственным обращением с мертвым. Завязалась потасовка, и один из французов убил капитана ножом в спину.
