– Подобно тому, как я хочу дьявола, чью компанию, должна признать, я бы предпочла вашей. Но я пришла сюда вовсе не для того, чтобы сравнивать ваши разрушительные чары с чарами сатаны и даже не с чарами Черного Волка. Тут и сравнения быть не может.
– Я не думаю, что у вас есть основание и право высказывать подобные суждения.
– Почему же нет? Прошлой ночью мне довелось встретиться с этим героем вон на том пирсе, – возразила Гвинет, показывая в окно. – Он поистине неотразим. Просто великолепен! Я могу понять, почему едва ли не каждая женщина в Портсмуте готова увлечься им. Должна признаться, он потряс меня!
Она поняла, что достигла цели – его мужская гордость была уязвлена. Он плотно сжал губы, его глаза сверкнули каким-то странным блеском. В них зажглись веселые искорки – но лишь на мгновение, и взгляд его вновь стал холодным и бесстрастным. Он смотрел на нее так долго, что Гвинет первая передернула плечами, а сердце вдруг заухало в груди. А он перевел взгляд ниже – на ее губы, шею… наконец, на грудь.
Гвинет почувствовала, что начинает воспламеняться. Как жаль, что она убрала пистолет, но не доставать же его теперь.
Морнингхолл стоял все так же, опершись о спинку кровати и пронзительно глядя на нее. Не шевелясь и не говоря ни слова.
Она смело встретила его взгляд, демонстрируя всем своим видом, что ему ее не запугать.
Наконец Морнингхолл, выпрямившись, направился к своей гостье. У Гвинет оборвалось сердце. Он подошел к самому стулу, где она сидела, и с недоброй улыбкой уставился на ее губы. Затем с какой-то вкрадчивой зловещей грацией обошел стул вокруг – видимо, имея в виду одну лишь цель – вывести ее из равновесия. Гвинет не пошевелилась. Он стоял у нее за спиной, его пальцы касались спинки стула, находясь где-то совсем рядом с ее затылком. Она замерла. Маркиз двинулся дальше, не спуская с нее взгляда, явно дразня и провоцируя ее, наконец он остановился, опершись обеими руками на подлокотники и сделав ее как бы своей пленницей – его дьявольские глаза оказались совсем рядом.
– Вы хотите, значит, осмотреть судно?
Гвинет бесстрашно глянула в демонические глубины его глаз.
– Да. Не понимаю, почему об этом нужно так долго говорить.
Он еще ниже склонился над ней.
– Я не касаюсь того, что происходит на судне, за этими дверьми. Это работа Фойла. Возможно, он вам поможет.
– Возможно, и поможет. Но я бы хотела, чтобы сопровождали меня вы.
Он слегка выпрямился, и солнечный луч коснулся его пышных волос. На его губах заиграла та же пугающая улыбка. Гвинет ощущала исходящий от него жар, видела его гнев, и ее ноги готовы были сами пуститься в бегство. Но она вжала их в пол и крепко вцепилась в ручку зонтика.
Он заметил ее страх, и улыбка его стала откровенно злорадной.
– А это почему? – вкрадчиво спросил он, снова наклонясь над ней.
– Вы сами сказали, что вас не касается то, что происходит на судне. Наверное, пришла пора вам наконец лицезреть те ужасные условия, в которых вынуждены жить заключенные.
Дьявольские глаза Морнингхолла сверкнули.
– Мне наплевать на те условия, в которых они вынуждены жить. Они сами стелили себе постель, пусть сами и спят в ней.
– Вы презираете людей лишь за то, что они сражались на другой стороне и, к несчастью для них, попали в «нежные руки» королевского флота? – зло бросила Гвинет.
Он наклонился к ней так близко, что она ощутила на своем лице тепло его дыхания, всего его могучего тела.
