Проезжая мимо свечной лавки, я увидел дородного румяного человека в красной мантии и широкополой красной шляпе. Золотая цепь, блестевшая на его шее, свидетельствовала о том, что он занимает государственную должность. Человек этот с сосредоточенным видом осматривал ящик со свечами. Я понял, что передо мной не кто иной, как мэр Йорка. Владелец лавки в запятнанном жиром фартуке с беспокойством наблюдал, как мэр извлек из ящика толстую желтую свечу и принялся внимательно ее разглядывать. Три чиновника, одетые в черные мантии, стояли чуть поодаль. Один из них держал в руках позолоченный жезл.
– Эти вряд ли подойдут, – заявил мэр, обращаясь к своим подчиненным. – В аббатство Святой Марии мы должны направить свечи из наилучшего воска.
Он кивнул, и вся процессия направилась к следующей лавке.
– Мэр совершает свой обход, – заметил я, обернувшись к Бараку. – Уж конечно, сейчас городские власти сбились с ног. Никому не хочется ударить в грязь лицом перед королем и его свитой, и потому…
Я осекся, ибо по ушам полоснул пронзительный визг.
Молодая женщина, стоя у поворота в один из узких переулков, отчаянно вцепилась в корзинку, которую пытался у нее выхватить оборванный юнец с огромной бородавкой на носу. Приглядевшись, я узнал в женщине ту самую красотку, что недавно строила глазки Бараку. Еще один оборванец, белобрысый малый со сломанным носом, держал ее за талию. Барак вручил мне поводья и соскочил с лошади, на ходу выхватывая из ножен меч. Прохожие, предчувствуя заваруху, бросились врассыпную.
– Ну-ка, шельмецы, оставьте ее в покое! – заорал Барак.
Юнцы быстро смекнули, что с таким грозным противником лучше не связываться, и в мгновение ока скрылись в переулке. Барак хотел броситься за ними вслед, но девушка схватила его за руку.
– Нет, сэр, не надо! Я боюсь оставаться одна. То, что я несу в этой корзине, предназначено для королевы Кэтрин.
Барак, обворожительно улыбнувшись, вложил меч в ножны.
– Счастлив услужить вам, мистрис.
Я осторожно спешился и подошел к ним, ведя обеих лошадей под уздцы. Предок обеспокоенно перебирал ногами.
– Что здесь произошло? – обратился я к девушке. – И почему содержимое этой корзинки предназначено для королевы?
Красавица обратила на меня взор своих синих, словно васильки, глаз.
– Я служу на кухне ее величества, сэр. И меня послали сделать кое-какие покупки. Все это необходимо королеве.
Заглянув в корзинку, я увидел там несколько коричных палочек, имбирных корней и большой кулек миндаля.
– Меня зовут Тамазин, сэр, – слегка присев, сообщила девушка. – Тамазин Ридбурн.
Судя по произношению, она была уроженкой Лондона. Про себя я отметил, что ее фланелевое платье явно слишком дорого для кухонной служанки.
– Надеюсь, эти негодяи не причинили вам вреда, мистрис? – любезно осведомился Барак. – Как они только посмели хватать своими грубыми ручищами эти прелестные нежные ручки!
Девушка улыбнулась, обнажив белоснежные ровные зубки; щеки ее при этом украсились очаровательными ямочками.
– Я бы ни за что не выпустила корзину, сэр, – заявила она. – К прибытию королевы в ее покоях должны стоять вазочки с ее любимым печеньем. А для того, чтобы его испечь, без этого не обойтись, – указала она на свою корзинку. – Осмелюсь спросить, господа, вы тоже прибыли в Йорк, дабы подготовиться к встрече короля?
– Вы правы, – подтвердил я с легким поклоном. – Мэтью Шардлейк, стряпчий, к вашим услугам. А это мой помощник Джек Барак.
