Суверенитет - страница 37

Роза Люксембург подменила вопрос о политическом самоопределении наций в буржуазном обществе, об их государственной самостоятельности вопросом об их экономической самостоятельности и независимости. Это так же умно, как если бы человек, обсуждающий программное требование о верховенстве парламента, т. е. собрания народных представителей, в буржуазном государстве, принялся выкладывать свое вполне правильное убеждение в верховенстве крупного капитала при всяких порядках буржуазной страны»[70].

Тезисам империалистического экономизма Ленин противопоставляет утверждение возможности образования новых независимых национальных государств в эпоху империализма в пределах империалистических соотношений. «Только с точки зрения „империалистского экономизма“, т. е. карикатурного марксизма, можно игнорировать, например, следующее своеобразное явление империалистской политики: с одной стороны, теперешняя империалистская война показывает нам примеры того, как удается втянуть маленькое независимое политически государство, силой финансовых связей и экономических интересов, в борьбу между великими державами (Англия и Португалия). С другой стороны, нарушение демократизма по отношению к маленьким нациям, гораздо более бессильным (и экономически, и политически) против своих империалистских „покровителей“, вызывает либо восстание (Ирландия), либо переход целых полков на сторону врага (чехи). При таком положении дела не только „осуществимо“ с точки зрения финансового капитала, но иногда прямо выгодно для трестов, для их империалистской политики, для их империалистской войны, дать как можно больше демократической свободы, вплоть до государственной независимости, отдельным маленьким нациям, чтобы не рисковать порчей „своих“ военных операций. Забывать своеобразие политических и стратегических соотношений и твердить, кстати и некстати, одно только заученное словечко: „империализм“, это совсем не марксизм». «Империалистская эпоха не уничтожает ни стремлений к политической независимости наций, ни „осуществимости“ этих стремлений в пределах мировых империалистических соотношений»[71].

Таким образом, экономическая зависимость сама по себе не снимает вопроса о политическом суверенитете.

Конечно, в условиях империализма малые и экономически слабые нации лишены возможности полного проявления своего суверенитета. Точно так же и сейчас, как и в предшествующие эпохи, неравенство военных сил и экономическое неравенство государств открывало и открывает всякие возможности для политического давления одного государства на другое. Действенность суверенитета зависит от экономической, военной и культурной мощи государства. Однако это не делает политический суверенитет чем-то безразличным и бессодержательным для слабых и отсталых наций и государств. Опыт нашей эпохи свидетельствует о том, что политическая независимость, опирающаяся на известный минимум экономических предпосылок, создает относительно наилучшие условия для борьбы государств за укрепление своих экономических позиций, чем в свою очередь создается более прочная основа и для политической независимости, обеспечивается большая действенность суверенитета. Суверенитет необходимо понимать именно в таком диалектическом, а не в абсолютном, метафизическом смысле, динамически, а не статически, во взаимосвязи экономического базиса и политической надстройки, а не в их отрыве друг от друга.