Однажды среди самых впечатлительных слушателей Мустафы оказались и девчонки нашей улицы. Воображение, подстёгнутое детским любопытством, привело их к дому революционного товарища. В подарок юные пионерки приготовили школьные тетрадки и ручки, видимо, чтобы героиня могла запечатлеть свои легендарные воспоминания не только в умах пионерии. Гости ломились в запертые изнутри двери, а потом и в каждое окно, почти вросшее в землю, но никто не открывал. Девочки позаглядывали в мутные стекла, побродили среди развалов ящиков, покричали призывно «Мария Ивановна!» и ушли восвояси. Наверное, Мустафе в этот момент было не до воспоминаний.
Жила Мустафа очень обособленно, почти изгоем, но было в её жизни и можно сказать революционное по тем временам развлечение. Любила эта старушенция, а по возрасту это было далеко не так, принимать у себя на ночные утехи прибывших домой молодых солдатиков. Как расплачивались оголодавшие по женской ласке дембеля, неизвестно, но Мустафа была востребованной постоянно. Слухи о её услугах распространялись крайне ограниченно в силу известных обстоятельств, но поселковая жизнь очень кучная и открытая, и время от времени какие-то интимные моменты открывались посторонним.
Как и случилось в этот раз. Дембелизованный солдатик уже успел побывать в объятиях революционной старушки, как на парня нахлынули чувства к приехавшей на каникулы хорошенькой студентке. Вчерашняя школьница, жившая по соседству, за два года службы солдата превратилась в изящную девушку, не только миловидную, но и знающую себе цену. Солдата закрутило. Каждый вечер приглашал девушку в кино или на танцы, провожал поздним вечером домой, не смея взять девчушку под руку. Про ночные забеги в гостеприимную лачужку и думать забыл. Да видимо, революционерке этот солдатик чем-то особенно запомнился…
Однажды вечером, направляясь с девушкой в дом культуры, паренёк издали заметил идущую навстречу Мустафу. Сделав вид, что противоположная сторона дороги более удобная, подхватив девчонку под локоток, он перепархнул на другую сторону. Мустафа тоже перешла на эту часть дороги. Парень засуетился и, бормоча что-то невразумительное, перетянул изумлённую девушку снова на противоположную сторону дороги.
Настойчивая революционерка, подстегиваемая марш-бросками полюбившегося клиента, демонстративно перешла на сторону парочки. Неизбежную встречу парень старался сделать незаметной, намеренно громко и отчаянно жестикулируя, начал рассказывать недоумевающей спутнице солдатскую байку. Подойдя близко, Мустафа с улыбочкой посмотрела на отвернувшегося паренька и ласково сказала: «Здравствуй, Коленька!». Солдатик мгновенно покраснел и пробормотал: « Да пошла ты, Мустафа…» Закусившаяся революционерка не унималась: «Как ночью е…..я так Марья Ивановна, как днём так Мустафа?!» Оставшуюся часть дороги парочка прошла молча, казалось, издевательский смех оскорблённой старушонки звучал ещё долго…
Больше солдатик хорошенькой студентке на глаза не попадался.
Ну а Мустафа жила как и прежде по заведённому ею распорядку, до глубокой старости. Сын и сноха, так чуравшиеся странной старушки, оказались ничуть не лучше своей родственницы. С возрастом эта пара превратилась в опустившихся пьяньчушек, живущих в вечном бедламе и передавших своим наследникам насквозь прогнившие гены.
Да и не о них речь. Интересной и загадочной осталась в памяти односельчан фигура самой Мустафы с непонятным прозвищем и странными фантазиями о своей революционной биографии. А может и было что-то этакое в судьбе этой женщины, и не случайно прозвищем её стало мужское мусульманское имя, означающее «Избранный». Чего только не могло быть в нашей стране в век непрекращающихся и поныне эпохе глобальных исторических перемен…
