Студент, проникнутый этими событиями, предложил отправиться с ним на Украину. Они уехали, а через несколько месяцев Ганка вернулась доработать до декрета, рассказывала, что в новой семье её приняли душевно, и родители мужа люди интеллигентные вовсе не против невестки постарше сына и из простых.
Больше Ганка никогда в деревню не приезжала, да и мне она случайно вспомнилась. Приснился сегодня сон: говорит кто-то: «Ты знаешь, а Ганка Строева умерла». Мне почему-то стало грустно, слёзы навернулись на глаза… И опять голос: «Да тебе-то что? Разве ты её знала». А я ответила: «Она жила в нашей деревне, надо помочь её похоронить».
Может, захотела моя односельчанка так о себе напомнить с чужой теперь Украины? Может не так хорошо ей жилось?.. Пусть в память о ней прозвучит эта история.
И сейчас берег реки поселковые называют её именем: пойти купаться на Матрёну, причалить у Матрёны… Именно здесь, вдали от деревни, и стоял дом этой странной семьи.
О Матрене говорили, что она городская, из приличной семьи, что её родственники занимают хорошие должности. Тем более было удивительно, как могла угодить городская неглупая девчонка в рабскую зависимость к не то баптисту, не то просто к сексуальному извращенцу. Про них болтали всякое, но каждый раз истории сводились к одной теме: в семье сексуальная жизнь на виду у детей, детей надо спасать. И первый повод для решительных действий власти и общественности был дан: дети перестали ходить в школу…
Большой комиссией забирали испуганных и ревущих ребятишек зимой, усадив в устеленные сеном сани. Босая Матрёна долго бежала следом, подвывая и спотыкаясь на выглаженной полозьями дороге. Только хозяин дома остался невозмутим: «Нечего плакать. Ещё нарожаем». И они ещё нарожали, и Матрёна по —прежнему беспрекословно подчинялась мужу, угождая любым его фантазиям.
Обрывками долетали до деревни их семейные забавы: то ранним утром рыбаки увидят в чем мать родила Матрену, выгоняющую после утренней дойки корову, то малолетняя дочка ненароком проговорится про взрослые игры в маму и папу со старшими братьями. А однажды эта странная пара совсем заигралась. Явились они вдвоём свататься в дом, где заневестилась пышнотелая хохлушка. Говорила больше Матрёна, расхваливая жениха, уверяла, что работать по дому второй жене не придётся, будет жить полной хозяйкой, только то надо и всего: мужа ублажать… Родители онемевшей девки гнали сватов батогами до самых ворот… А деревня ещё долго сотрясалась, смакуя подробности незабываемого сватовства.
Новые дети Матрены уже учились в младших классах, когда она решилась наконец вырваться из этого дома. Что послужило последней каплей, можно только предположить, ведь развод разбирался на закрытом судебном заседании, но в итоге Матрёниной свободы, затейливый бывший оказался в местах не столь отдалённых. Вернулся он через несколько лет совсем старой развалиной и доживал свой век изгоем…
Забранные в детдом Матренины дети никогда в посёлок не возвращались, жизнь раскидала их по неизвестным углам. Только однажды сельские девчонки столкнулись с одной из старшеньких: студентка медучилища было грозой общежития, дерзкая и нахальная, не церемонилась ни соседками, ни с многочисленными ухажёрами, привлеченными её вызывающей раскованностью.
Младшим детям легче было влиться в обычную жизнь, но прошлое не отпускает полностью: и сегодня шокирует односельчан своими любовными похождениями Матрёнина младшая дочь. Но это уже совсем другая история…
