Страшно пыльно, грязно и темно. По земляному полу разгуливали тощие курицы. Кто-то заботливо набросал на него соломы, но это явно было очень давно. За прошедшее время отходы жизнедеятельности птиц сделали ее коричневой.
Разумеется, запах тут стоял соответствующий. И не только от куриц.
В углу стоял огромный чан, в котором кипело нечто, испускающее такое омерзительное амбре, что меня чуть не стошнило.
Как будто содержимое мусорного бака залили болотной жижей и стали медленно подогревать!
Повсюду валялись грязные кипы макулатуры – обрывки старых газет, книжек и каких-то полуистлевших бумажек. Из-за них я с трудом разглядела грубо сколоченный деревянный печатный станок.
Впрочем, не только из-за них.
Вокруг станка уютно расположилась дружная компания из четырех мужчин.
Даже не подстелив газетку, эти товарищи устроили прямо на станке милый столик.
Вареные яйца, парочка копченых рыбин и три соленых огурца составляли их закуску. В центре монолитными башнями высилось несколько пустых и несколько полных бутылок.
Видно было, что сидят мужики очень давно и очень душевно.
Поначалу они даже внимания на меня не обратили.
Зато память Валенсии тут же подсказала имя каждого из них.
Итак, за столом, тьфу, за печатным станком сидели:
рыжий очкастый дядечка в клетчатом костюме – мастер станка Анастезий,
чернявый мужчина с внешностью героя-любовника из латиноамериканских сериалов – наборщик Родригес,
здоровенный коротко стриженный детина – грузчик Лечослав,
худой и юркий светловолосый парень, чем-то смахивающий на хорька – разнорабочий Криз,
некий персонаж в обносках с всклокоченной бородищей и внешностью совершеннейшего бомжа – его имя осталось загадкой.
– Вечер в хату, часик в радость, граждане! – громко сказала я. – По какому поводу празднество?
Первым при моем появлении вскочил Анастезий.
– Монна Валенсия! – жутко удивился он. – Но что вы здесь делаете?
– А разве я не имею права посетить СВОЮ типографию?
– Да, но… вы же не бываете тут, – засуетился мастер станка. – Вы, наверное, за романами? Хотя я вам недавно отправлял те, которые отдала в макулатуру Главная демонова библиотека. Там несколько про любовь было, остальное мы на бумагу пустили. А больше ничего интересного Лечослав и не находил.
– Нет, я не за романами. Покажите мне верстку последнего номера еженедельника! Кто согласовывал?
– Верстку? – удивленно вытаращился Анастезий.– А что это?
Я закатила глаза. Ой, как все запущено…
– Где вы брали материалы для печати? Статьи, изображения? И в частности, вот эту фотографию?
Я выудила из ближайшей кипы последний номер еженедельника с похотливо улыбающимся Айзером и ткнула в него пальцем.
Получилось прямо в причинное место.
Родригес, Криз и бородатый со смешками переглянулись. Мое появление совершенно их не смутило. Криз опрокинул стаканчик и принялся чистить яичко, сыпля скорлупой прямо в недра печатного пресса.
– Да мы это… как всегда… – почесал в затылке мастер станка.
– Что как всегда? – рявкнула я. – Всегда на обложках голых верховных демонов из Темной Триады печатаете, что ли?
– Хм… А ведь, и правда, на сидхе Айзера Мелфаса похож, – почесал в затылке Анастезий. – Да мы и не приглядывались, ну мужик и мужик…
Я повторно закатила глаза. Похоже, на момент печати, ребятушки были в таком веселом состоянии, что и маму родную не узнали, не то, что верховного демона.
С пристрастием принялась выяснять, откуда взялось изображение «ну мужика и мужика». И вообще все, что они печатают в сортирном еженедельнике.
