– Дедовщина?
– Нет. Рукоприкладство я грубо сказал. Так, леща дать могли или пинка. Но это если косячишь. Так не трогали. За драку сразу изгнание из легиона, обоих причем. Не важно, кто виноват, а кто прав. Хочешь разбираться – в спортзал, там по правилам, в перчатках…. Из Парижа через пару дней меня направили в Обань, это основная база Иностранного легиона во Франции, пригород Марселя. Природа там, конечно, красивейшая. Но ладно, не будем об этом. Что потом? Тоже работа, спорт, медосмотры, комиссии, тесты на интеллект и сообразительность. Психологические тесты. Тест на кросс Купера…
– Это три километра за двенадцать минут нужно пробежать когда? – Арсений не удержался от вопроса.
– Ну да. В общем, сплошные проверки. О тебе узнают все – шрамы, родинки, переломы, кто из теть или дядь болел корью и тому подобным. Ощущение, что твои родители не могут тебя знать так хорошо, как шеф-капрал, задающий вопросы! И вот, после всего тебе говорят, подошел ли ты им или нет. Подошел – служи, а нет – на родину.
– Без гроша в кармане? – тренер скривился.
– Да нет, там за каждый день плата идет тебе. С деньгами наколов нет, это не Россия.
– Ну да.
– Ну, в принципе так и все. Месяц мурыжили в отборочном лагере, потом присяга и направление в Кастельнодари. Там учебный лагерь, где из тебя делают солдата…. Но я не хочу об этом. То, чему нас учили, останется при мне, как и то, где я был потом. Я лишь добавлю, что девиз Иностранного легиона: «Легион – наша родина», правдив на все сто процентов. У тебя новое имя, паспорт, дата рождения и национальность. Ты новый человек, и делается все для того чтобы ты забыл свое прошлое. Десять лет я был солдатом, и служил легиону. Хотите верьте, а хотите нет, но он стал мне второй родиной! – Александр замолк, о чем-то вспомнив.
Семеныч понял, что пора менять тему.
– Сеня, так на чем ты остановился, когда Саня пришел?
– Я тебе о серии рассказывал последней. «Серия Ха», или «Висяк», как ее у нас в управлении назвали, – Арсений перевел взгляд на старика. – Хороший у тебя коньячок, забористый, – он уже начинал хмелеть.
– Что есть, то есть… Ты начни сначала, Саньку, я думаю, интересно будет узнать, в какой город он вернулся.
– Ты веришь в оборотней? – сказав это могильным тоном, Арсений Прохорович покосился на Свечкина и сверкнул глазами.
Тот не удержался и заржал, настолько театрально получилось это у опера.
– Товарищ майор, а что, милиция теперь и их ловит? Знаю медвежатников, фарцовщиков… а эти как называются? Клыкастики? Или блохастики? – Александр перевел дух после короткого приступа веселья.
– Ага, и пули ментам теперь серебряные выдают! – Семеныч тоже рассмеялся.
– Серебряные, это у ОМОНа. У нас только распятия и святая вода, – Арсений не обиделся. Он и сам был на приколе. – Так веришь, Саня?
– Нет, не верю, – Свечкин улыбнулся. – Моя детская психика только зубных фей и зеленых эльфов признает. А что, шалят зубастые?
– Шалят. Я-то и сам в чертовщину не особо верил, но среди моих коллег, особенно молодых и неопытных, бытует мнение, неофициальное, разумеется, что в нашем городе орудует то ли клан упырей, то ли свора оборотней, ну и жрет всех без разбора.
– Клан упырей? Я и не знал, УгРо теперь коллективно в кино водят на фэнтези? Что последнее смотрели? Сумерки?
– Ха-ха! – Арсений поддержал шутку Свечкина. – Я представляю, как некоторые обрадовались бы…
