Объяснения Нила привели Сва в восхищение. Захлестнули новые, поразительные мысли. Именно это искал он в поэзии, музыке, религии, жизни, в самом себе – экстаз, озарение свыше! Суть возражений Нота так и осталась непонятной.
На прощанье Сва и Лилиан обменялись телефонами. Провожая друзей в прихожую, она легонько сжала ему руку:
– Звоните, вы нам понравились, – её глаза пристально, без улыбки, блеснули и теперь, из-за тусклого освещения показались особенно загадочными.
К метро они с Нотом неслись почти бегом, чтобы успеть до закрытия.
– Знаешь, я не знаток суфизма, но по-моему… Нил наговорил о нём немало чуши… А ещё больше о православии… – запальчиво выкрикивал Нот, едва поспевая за Сва.
– Не знаю… Мне было крайне интересно… Потрясающие люди! Спасибо за знакомство, – кричал он в ответ. – Я только не понял, про какую коллективную веру ты говорил? Я и ты в толпе старух… Объясни, чепуха полная!
– Пойми, вера не связана с интеллектом… Это как интуиция, это дар души! Она может быть у разбойников и отсутствовать у философов… Вера – это путь постижения божественного… понимаешь?
– Неплохо ты бандитов зачислил в православие. Вместе со старухами безмозглыми, – приостановился Сва. – А нам с тобой что тогда делать?
– Не такие они безмозглые, как ты думаешь. Походи в церковь, присмотрись! У этих старух дар веры – как дар самой жизни. А у наших поэтов и художников их, так называемый, творческий дар – шиза крутая, за редким исключением.
– Ну, ты загнул! Это от спешки. Ладно, Нот, дорогой, пока! Потом договорим. Как раз твой автобус! А я – на метро!
В ответ тот обиженно махнул рукой и заскочил на подножку:
– Звони!
– Обязательно! На днях!..
В метро и дома, уже засыпая, Сва восхищённо повторял запавшую в сознание строчку Джами: «желанная… из вещества души твоё сложили тело». Вспоминал удивительный вечер, странные взгляды Лилиан, отмахивался от нелепых мыслей и без конца представлял себе Лави, её восторженные глаза, упоительную, нежную наготу. Как жаждал он её выздоровления! Теперь ничто не помешает их любви. Он представлял встречу с ней и ни о чём другом не хотел думать:
– Лави, я вылез из помойки. Покончено с миром уродов, я отмоюсь от грязи. Наша жизнь изменится. Я смогу тебя вылечить, оградить от любой боли – хотя бы с помощью суфиев, их поэзии. Познакомлю тебя с удивительными людьми. Ты забудешь весь свой мрак, увидишь, что истинная любвь, экстаз жизни – ещё впереди!
Уже около трёх месяцев, как Лави исчезла, и он ждал от неё вестей со дня на день. Сколько можно держать её в психушке? Наверняка, она уже вышла из крезы, а на свободе окончательно оживёт, они снова будут вместе, любовь сотворит чудо. Когда в один из вечеров раздался поздний неожиданный звонок, Сва с колотящимся сердцем бросился в прихожую прямо из постели. Но звонила не Лави, а Лилиан. Судя по голосу, она спешила:
– Сва, мы с Нилом забыли дать вам почитать обещанные стихи. Простите уж, заговорились тогда. Заходите к нам завтра, часа в четыре, не позже. Сможете?
– Спасибо, с радостью, но я не уверен, что Нот будет свободен.
– Я попробую с ним созвониться. Но вы всё равно приходите, даже один. Адрес наш помните? Если завтра не сможете, нам потом гораздо сложнее будет встретиться. У нас – работа, у вас – учёба.
– Да, вы правы, мне давно пора курсовую писать. Хорошо, я приду. Обязательно.
– Ну и отлично. До завтра.
Лилиан
