А дальше пошло все, как по маслу. Арина действительно всю смену жевала конфеты и молчала. Даже в сауне она и слова не проронила, хотя кто-то умудрился её хлопнуть по пятой точке.
Рот она раскрыла, когда пришли танцовщицы с певицей.
– Ну и волосы у неё. И это в двадцать лет! Она что, их скипидаром моет? А эти? Разве это танцы? Да я лучше умею! Знаешь, как я танцую?!
Как она танцует, я хорошо помнила. Как-то на корпоративе она перепила и сама на пилон залезла. Да, её растяжке любая танцовщица позавидует, но вот танцевать таланта явно, отродясь, у Арины не было. Впрочем, поэтому она не у пилона, а с подносом по бане носится.
К утру мне казалось, что все закончилось благополучно, и можно отправляться домой со спокойной совестью. Но в кабинете меня ждал сюрприз. В моем кресле перед раскрытом сейфе сидел Павел Олегович с мрачной миной на лице. И только сейчас я поняла, что кабинет почему-то был открыт, хотя его точно запирала и не входила ни разу за эту ночь.
– Что случилось? — охрипшим голосом прошипела я.
Впрочем, я уже все поняла.
– Кого ты сюда пускала? – начал холодно допрашивать он.
– Никого, – пролепетала я. – Честно, никого...
– Ну, кто-то здесь был? Дверь открыта, сейф нараспашку, а чемодана нет. Денег тоже, и сделка сорвалась.
– Вызвать полицию?
– Отлично. Хочешь мою репутацию подмочить? Чтобы все знали, что баню для представительных лиц обворовывают?
– Тогда что делать? – совсем запуталась я.
– Не притворяйся святой. Кто твой подельник?
– Никто. Это не я.
Я видела его холодное лицо и понимала, что хозяин мне совсем не поверил. Павел Олегович давно сделал выводы, поэтому меня уж точно в покое не оставит. Но и полицию вызывать он не собирался…
– Ключи от сейфа только у тебя, – добавил он. – Не лей мне в уши. Возвращай миллион, и мы по-доброму расстанемся.
– Миллион… рублей? – поинтересовалась я.
– Долларов. Каких рублей?!
Он усмехнулся, а меня охватила паника. И я вскрикнула:
– У меня нет их!
– Тогда, получается, что ты – растяпа. Тебя обокрали, меня обокрали. И кто виноват?
Вдруг я поняла, что ещё могу отмазаться! Я сразу схватила свою связку ключей и положила перед носом хозяина.
– Да здесь ключи! Смотрите! – я отвязала ключ от сейфа и кабинета от общей связки и вернула ему. – Они всегда были при мне.
– Денег нет. Значит, не всегда они были при тебе, — его лицо даже ни разу не дрогнуло. — Кто тебя лапал? С кем зажималась? Вспоминай!
От хамства хозяина я обомлела. Обычно он всегда сдержанный, а тут. Я покраснела, как спелый гранат, и фыркнула:
– Ни с кем! А если бы и было что, то вас это не касается!
– Правильно, не касалось, пока из-за твоей оплошности сорвалась моя сделка и пропали большие деньги.
– Я их верну, – ляпнула в злобе я и увидела поднятые брови хозяина.
Не знаю как ему удалось сдержать смех, но он ответил:
– Хорошо. Жду завтра.
– Завтра не смогу. Банки принимают решение до трех дней.
И снова этот взгляд. Он почистил горло и ответил:
– Только три дня, — Павел Олегович поднялся. – И не вздумай от меня прятаться. С полковником ФСБ отдыхаю, ты же его помнишь!
Конечно, как уж их всех забыть? Да и куда мне бежать? От родителей я и так сбежала.
– Я буду в городе, – обреченно заверила я.
– И по графику на работе, – добавил хозяин.
– Хорошо, – согласилась я, слегка удивляясь.
Не уволил? Почему? Боится, что сбегу?
– Через три дня тебя жду и деньги, – сказал он, выходя из кабинета. – И следи, чтобы эта горластая без лекарств не выходила на смену. От неё одни убытки.
