Москалюк нисколечко не сомневался, что татуировку ему сделали тогда, когда он находился в бесчувственном состоянии. Но стоила работа дорого, и Петро поразился щедрости москалей, способных отвалить кучу денег ради того, чтобы поглумиться над несчастным человеком, каковым теперь является он. Поистине – щедра русская душа, когда дело касается пакостных шуток и прочих подобных подлостей…
Петро осознал, что по сути дела в данный момент времени он является жертвой, возложенной на заплеванный слюнями либералов алтарь демократии. А флаг на заднице – просто оттиск, оставленный этим колючим духовным сооружением, и теперь нет пути назад. Осталась только одна дорога. Дорога вперед, к торжеству равноправия, свободы и братства, в то место, где не будет никаких москалей! Ибо – какие же они братья, раз имеют наглость пристраивать на всякие алтари невинных Москалюков?
Вникнув в эту очевидную истину, Петро умиленно прослезился и заплетающимся языком гаркнул в потолок:
– Москаляку на гиляку! Слава алтарю демократии!
В дверь усиленно забарабанили, потом в замке начал поворачиваться ключ и голос портье сообщил:
– Чичас полисию звать буду! На бабки попадес, косел, мать твою!
– Ах, так?! – грозно поинтересовался Петро. – Зови, гнида басурманская!
И совсем неожиданно для себя вдохновенно проорал фразу из известного кинофильма:
– Русские не сдаются!
После этого Москалюк героическим усилием опорожнил бутылку до дна, размахнулся, как следует, и профессиональным движением гранатометчика послал опустевший сосуд в сторону начавшей открываться двери.
Глава вторая
Киев. Февраль 2014 года.
Операцию проводили под местным наркозом, и потому Петро не ощущал ничего, кроме отвращения, вызванного тем фактом, что оперировал его хирург, обладавший яркой еврейской внешностью. Кроме того – в больнице все говорили по-русски!
Еще до начала операции Петро потребовал заменить хирурга, но медсестра ответила, что другого специалиста не будет и, если Москалюк с чем-то не согласен, то имеет полное право тихонечко умереть в коридоре от потери крови. Петро пришлось согласиться с доводами сестры, так как раненых было много и перебирать харчами совершенно не стоило. Как известно, пуля в ягодице – явление хоть и обидное, но совсем не безопасное, так как кровеносных сосудов в этой части тела имеется превеликое множество.
Поэтому Петро, плюнув в очередной раз на расовые предрассудки, лежал на животе и ждал окончания операции, тупо глядя в бортик железного стола…
Вернувшись из Турции, Москалюк решил заняться сведением татуировки. Но сначала он позвонил Ленке, которая съехала с его квартиры, забрав все, что было можно и нельзя. Главным образом Петро разозлило то, что она утащила с собой его дорогую фарфоровую кружку, а Бандере, портрет которого висел на стене, пририсовала помадой рога. Из записки, оставленной на кухне, он узнал, что с всякими козлами – ярким представителем популяции которых являлся Петро – она жить не желает и потому отправляется туда, куда ее послали. Вспомнив, куда послал свою гражданскую жену, Петро тут же стал испытывать муки ревности.
Во время короткого телефонного разговора Москалюк услышал, что Ленка кружку не забирала, а просто грохнула ее об пол. Аккуратно собрав черепки в пакетик, она сунула его в раскрытый томик биографии Шухевича, лежавший на тумбочке. После этого бесполезного, но крайне благоприятного для женской психики действия, Ленка захлопнула книгу и попрыгала на ней (чтоб закрылась плотно).
