Ах, так вот в чем проблема. Я была права: дело в магии, в умениях Вереники.
— И зачем мне помогать вам в ваших делах? Что получу я?
— Библиотеку, — скривившись, проговорил Леонард. — Предлагаю тебе сделку. Ты живешь неделю в столице, помогаешь мне в нескольких делах, при этом не участвуя в задержании преступников, а я в ответ даю тебе возможность остаться в этом городке с ее библиотекой.
— Я не буду жить в столице, — покачала я головой. — Переноситься туда на несколько часов — да. Но жить я останусь здесь, в своей удобной квартире. И мне нужна плата за мой труд.
В глазах Леонарда появилось восхищение.
— Ты наглая, — сообщил он мне. — Ты и в том мире вела себя так же?
— Старалась, — в тон ему ответила я.
— И какую плату ты хочешь?
— Книги для библиотеки. Здесь слишком мало литературы, а местные жители жадны до знаний. Мне нужны столичные новинки, в нескольких экземплярах.
Леонард несколько секунд помолчал, потом ухмыльнулся.
— Книги в качестве платы. Такого в моей практике еще не было.
«Будет», — мысленно уверила я его. Играть роль скромной тихой дурочки я не собиралась.
У меня были свои планы и на библиотеку, и на свою жизнь в этом городке, но делиться с Леонардом, как с потенциальным противником, я не собиралась. Вот еще. Пусть считает меня кем угодно, только не лезет в мои мысли и желания. С этим я точно сама разберусь.
— Хорошо, — кивнул Леонард, — завтра мы с тобой все подробно обговорим и заключим сделку уже на бумаге, с подписями сторон. А послезавтра, с утра, перенесемся в столицу. Я надеюсь, ты не откажешься посетить семью Вереники?
— С удовольствием, — совершенно искренне заверила я его. — Буду рада с ними пообщаться. Вы мне объясните, что и кому говорить?
— То есть память тела не проснулась? — нахмурился Леонард. — Плохо. Но не смертельно. Да. Завтра я тебе все расскажу. А пока… Спокойной ночи.
Он поднялся со стула и широким шагом вышел в коридор. Через несколько секунд хлопнула входная дверь. Я осталась в квартире одна. Поднялась, дошла до двери, закрыла ее, вернулась на кухню и разогрела себе кашу. Пока ела, думала. Вспоминала произошедшее сегодня, свои чувства и ощущения, размышляла над словами Леонарда о памяти тела, которая так и не соизволила проснуться у меня, и пыталась продумать стратегию поведения с теми, кто когда-то знал Веренику. Некоторых членов своей семьи она, похоже, сильно подставила. Как они отнесутся к ее возвращению? Стоит ли мне ждать от них нож в спину? Каким тоном с ними разговаривать? Прикидываться дурочкой? Показать норов? Да и сам Леонард… Не ждала я от него ничего хорошего. Он слишком быстро согласился на мое требование, великодушно сообщил, что поможет с библиотекой. Нет, однозначно он что-то задумал. Понять бы еще, что именно…
В общем, мыслей было много, разных, не всегда веселых. Закончив есть, я вымыла посуду и снова села на стул. Спать не хотелось. Делать было нечего. Книжку с собой домой я не брала, читать тут нечего. И попробуй пойми, чем заняться.
Я встала, дошла до гостиной, дождалась, пока там включится свет, и взяла с небольшого журнального столика, стоявшего у камина, обычную тетрадку в клетку и нечто, напоминающее карандаш. Назывался этот предмет здесь ортиком.
Ортик писал жирно, стирался с трудом. Но лучшего здесь пока ничего не изобрели.
Я вернулась на стул на кухне, положила тетрадь на стол и начала писать. Я составляла план того, что необходимо было завтра узнать у Леонарда, прежде чем послезавтра появляться в столице. Любое знание могло помочь мне наладить отношения с родными Вереники. А им в моих замыслах отводилась отдельная роль.
