Мысленно я пожелала Веренике долгой и сильной икоты. На пару суток как минимум. Это же надо было так издеваться над матерью. Та, похоже, сильно любила свою дурную дочь и переживала после ее исчезновения.
Когда, наконец, Нарисия успокоилась, мы с Леонардом в ее сопровождении дошли до середины комнаты и встали напротив Гордия. Тот осмотрел меня внимательным цепким взглядом, щелкнул пальцами, и вся лишняя жидкость на моей одежде исчезла. И сразу же напротив кресел родителей появились еще два кресла — для нас с Леонардом.
— Здравствуй, дочь, — холодно произнес Гордий, когда все расселись по местам. — Признаюсь, думал больше не увидеть тебя.
«В живых», — добавила я про себя. Эти слова, хоть и не были произнесены, повисли в воздухе. Ну конечно, домашняя девочка, Вереника вполне могла погибнуть еще в пути. Да и, наверное, так и случилось бы, в самом городе, так как к самостоятельной жизни она не была приспособлена. Но в ее тело переселили меня, а ее, скорее всего, отправили на Землю, где выживать, как по мне, намного проще.
— Здравствуй, отец, — воспитанно поздоровалась я, припомнив указания Леонарда, как и к кому следует обращаться.
— Я рад, что ты вернулась домой. — И уже Леонарду, забыв обо мне. — Когда свадьба?
— Ее не будет, — вмешалась я, наплевав на недовольство родителя. — И домой я не вернулась, а всего лишь пришла порталом в гости. Мой дом теперь в другом месте.
Я говорила твердо, с уверенностью в собственных словах.
Отец недовольно нахмурился, мать испуганно охнула.
Я повернулась к Леонарду, ожидая подтверждения своих слов. Он весело ухмыльнулся, как будто наслаждался увиденной сценой.
— Да, — подтвердил он, — мы с Вереникой заключили контракт, по которому она помогает мне в работе и живет там, где захочет. Неволить ее я не могу.
«Но плюну на тот контракт и постараюсь добиться своего любой ценой», — прочитала я между строк.
— Зачем же вы тогда появились здесь? — не скрывая своего неудовольствия, поинтересовался отец.
И правда. Раз дочь замуж не выходит, для чего приводить ее в семейное гнездо?
— Вереника захотела встретиться с родными, прежде чем приступать к работе, — соврал, ни на секунду не покраснев, Леонард.
Я даже восхитилась его умениями. Вот это виртуозный лжец. Жаль, у меня в ближайшем будущем так не получится.
Встреча растянулась. Возможно, если бы не Леонард рядом, то меня или заперли бы в комнате Вереники, или выставили бы на улицу, как бесполезное создание. По крайней мере, именно такие желания читались в глазах отца и сестер. Но Леонард сидел в соседнем кресле, улыбался, как довольный жизнью кот, и одно его присутствие сдерживало «кровожадность» моей родни. Меня расспросили о жизни в маленьком городке, о работе библиотекарем, но все это было исключительно из вежливости. Отца и сестер не интересовала я, а мать — мои рассказы. Так что приходилось притворяться, постоянно притворяться.
Сразу после продолжительной беседы в гостиной мы все дружно переместились в столовую, или обеденный зал, уже не знаю, как называется здесь данное помещение. Поздний завтрак или ранний обед подали довольно оперативно. Кроме двух видов супа и трех — салатов, здесь стояли нарезки сырные и колбасные, тушенное с грибами мясо, сладкий пирог и напитки, как алкогольные, так и безалкогольные. Как раз для восьми голодных существ.
Суп, мясной, густой, немного перченый, мясо и салат из свежих овощей я съела без жадности. Ну подумаешь, блюда. Обычная еда. А вот сладкий пирог… Арантая, так называли продолговатый оранжевый фрукт, ставший начинкой для пирога, считалась очень дорогой и по карману была только верхушке аристократов. Ее привозили из диких лесов, в которых добывали фрукты с опасностью для жизни. Я слышала об этом лакомстве, описываемом, как смесь шоколада и сливок, но никогда не пробовала его. И вот теперь я сама не заметила, как проглотила целых два куска, даже не поморщившись.
