Бек попросил пастухов повернуть его тело на бок. Они, вдвоем повозившись, перевернули и удержали тело на боку
Бранный возглас непроизвольно вырвался у Бека, потом он добавил:
– Охренеть! Как такое возможно?
Затылок покойного выглядел так, словно его ударили кувалдой. Голову Рамазана сзади безжалостно расплющили, размозжили. Чуть поседевшие волосы на затылке спеклись от крови.
– Переверните обратно! – вырвалось у Бека, ясно, что совершено безжалостное убийство.
Пастухи осторожно, словно живого, уложили сельчанина и заботливо накрыли покрывалом.
Бек знал, что Шихсаид воспользовался моментом, когда колхозы начали «дохнуть» один за другим, словно оголодавшие за зиму без кормов коровы, арендовал эти земл и на пятьдесят лет. Коровники пришлось отстроить, дома для чабанов отремонтировать. Пастухов, оставшихся без работы, хватало. И он заменил им родной колхоз. Платил больше. Условия для жизни стали лучше. Но требовал отдачу. Таких «колхозов-совхозов» у Шихсаида было четыре. Пастухи работали на него, получали за это плату, питание и держали свой скот.
За что можно здесь убить человека, Беку пока никак в голову не приходило. Дорогих машин, магазинов, кафе, ресторанов, банков и прочих объектов праздной жизни поблизости не наблюдалось. Около них, по мнению Бека, обычно происходят преступления со смертельными исходами. Больших денег здесь тоже не водилось, так как на всем, на чем можно заработать прилично, лежала известная ему волосатая рука Шихсаида.
Тем не менее, убитый лежал под огромными тополями и сомнений в том, что он умер не своей смертью, не осталось.
А спросить пока кроме пастухов не у кого.
– За что вы его так? – сурово спросил Бек, не отошедший от тягостного впечатления при виде безжалостного убийства.
Омар мрачно усмехнулся:
– Я его не убивал.
– А кто?
– Думаю, тот, кто увел быка, – он уверенно посмотрел Беку в глаза.
– Я тоже так думаю! – поспешил присоединиться Иса, нервно потирая пальцы рук.
Бек подумал какая-то логика в их словах присутствовала, но:
– Может вы и увели быка?
Тут оба пастуха удивленно взглянули на него.
Он неохотно вернулся с пастухами в коровник. Вонь в коровнике стояла невыносимая, но убийство случилось там.
– Почему здесь так воняет? Ведь летом коров не держат в коровнике, – с подозрением добавил Бек.
– Загон для телят разбирали для ремонта, их сюда загоняли, – пояснил Иса.
– А где еще пастухи? Или вас только трое?
– Еще двое с овцами в горах, на летних пастбищах, – хмуро сообщил усатый.
– Кто нашел убитого?
– Я нашел, – быстро заявил Иса, – я пришел пораньше. Когда я подошел к дому, из коровника громко неслись звуки лезгинки. Я подумал, что Рамазан там. Он, – Иса кивнул в сторону, где лежал мертвый, – любил слушать радио. Вот приемник!
Портативный радиоприемник в кожаном чехле висел на гвозде, вбитом в деревянную стойку, что подпирала крышу.
Лопата с сучкастым черенком вся в засохшем навозе, стояла прислонённая к той же стойке.
– Он был включен на полную громкость. Я его выключил. Рамазан лежал лицом вниз в этом загоне. Эта картонная коробка с инструментами стояла рядом, – Иса указал на белую картонную коробку.
Бек обратил внимание на две не разобранные доски со стороны прохода.
– А эти почему он оставил? – спросил он чабанов, указав на доски.
Иса пожал плечами:
– Они кажутся свежими, не сгнили. Может поэтому.
Бек перешагнул через не разобранные доски и увидел в коробке: тронутые ржавчиной плоскогубцы, старый молоток-гвоздодер, черную изношенную рулетку, большую плоскую отвертку, гвозди разных размеров, желтые и черные саморезы. Обязательный минимум инструментов для такого «ранчо», только ножовки не хватало.
