С боксером Севка и Алька ходили на бокс, в цирк. Бои тогда проходили там, и Севка сидел практически на арене, то есть на бордюре. Это было даже лучше, чем в первом ряду. Он помнил, как все зрители в цирке вскакивали и кричали при каждом победном бое. Кричала и Алька, громко, азартно, вскакивая и тряся кулаками. Севка смотрел на нее и повторял все за ней. За мамой. Потому что это его мама. Самая-самая. И если она так делала, значит, так и надо было делать всем.
Был у Альки еще военный, капитан. Но Севка особенно про него ничего и не запомнил. Помнил, что приходил капитан, Алька накрывала ему в комнате. Он ел, курил… Севка научился разбираться в званиях, и это все впечатления от капитана.
Еще у Альки был Павлик. Он работал автослесарем, где-то на окраине, или даже за городом. Рядом с его мастерской находилась кондитерская фабрика и, бывало, что расплачивались с Павликом шоколадом. Прямо в коробку для конфет был залит ровным слоем шоколад. И это был восторг советского детства. Не каждому такое удавалось не то что попробовать, а даже увидеть. Павлик бывал частенько у них в гостях, потому что жил он с женой и сыном на соседнем квартале. Как-то Севка гулял с пацанами, и его к себе пригласил Санек в гости. Мама Санька приветливо встретила Севку и начала расспрашивать в каком классе учится Сева, какие у него отметки, кто его родители. И когда Севка рассказал, что живет он неподалеку, перейти только через дорогу, там, в общем дворе, и маму зовут Алькой, лицо мамы Санька медленно стало меняться сначала в сторону удивления, а потом… Потом оказалось, что это жена и сын Павлика, который частенько оставался с ночевкой у Альки, и даже купил бобинный магнитофон и оставил его у Альки, домой не понес. Вот такое вот знакомство.
Во дворе, через забор, жили напротив друг друга милиционер Кудинов с семьей в квартире номер один, а в квартире номер два Инка-спекулянтка, которая под носом Кудинова продавала вещи иностранного производства, духи, косметику, где часто Алька и отоваривалась. Такой парадокс советского общества. Соседи есть соседи.
Кудинов тоже своим сальным взглядом посматривал всегда на Альку, а может и не только посматривал. Но однажды, когда Севка пришел к Кудиновым, чтобы спросить, пойдет ли кудиновский сын с ним гулять, то в ответ было сказано, чтобы больше он к ним не приходил, и Мишке запретили с ним дружить. Вот это было Севке очень обидно и непонятно. Что он такого сделал Кудиновым, что Мишке нельзя с ним дружить? Алька возмутилась, когда узнала это, и сказала Севке, что тоже запрещает ему дружить с Мишкой. Но дети тайком встречались, играли в прятки, дружили, пока взрослые растили свои взаимные обиды.
Поля шла по бульвару с девчонками, которые дружно обсуждали вечер, музыку, мальчишек, смеялись, а Поля помалкивала. Она вспоминала, как наступила Севке на ногу, как неожиданно оказалась рядом с ним в кресле, как он смотрел на нее. Как он говорил, и его взгляд…. Разве может мальчишка так смотреть на девчонку? Говорят девчонки, что любви нет. А сами мечтают о чем-то необыкновенном. А вот оно самое необыкновенное. Он смотрит так, что сердце останавливается, что не хочется расставаться, что хочется просто сидеть и смотреть, и молчать. Просто рядом, и неважно, что вокруг, может быть град, ливень, землетрясение? Когда он так смотрит, вокруг ничего нет… Только он. Только она… Ну почему же спрашивается, она сбежала с девчонками на бульвар? Почему не пошла домой, зная, что он будет ее там ждать? Почему, почему, почему? Не могла она ответить на этот вопрос, но ясно поняла, что гулять по бульвару ей больше не хочется. Что-то она опять сделала не так… Что-то не так. И что ж ее всю внутри корежит, она не понимала.
