Мысль сама собой обратилась к дому, понеслась в Волчий Яр. Умри Ракитан дома – сейчас тут распоряжались бы бабка Улюба, Оздрава, Ивина, Голованиха и другие сведущие женщины. Ей бы оставалось только причитать по отцу, и то ей бы подсказывали, когда это надо делать, а когда прекращать. У нее ведь это «первое горе», первая ее настоящая встреча с Темным Светом!
Если бы можно было оказаться дома! Горыня представила, как везет на санях тело отца назад по Луге, как привозит в Волчий Яр… И что дальше? Как на нее посмотрят люди? Несколько дней назад она, убив человека, уехала с отцом… и возвращается с его трупом! Да скажут, что она и отцу родному шею свернула! И не оправдаешься – не Затею же с собой в видоки звать!
Горыня помотала головой. С таким грузом воротиться домой она никак не сможет. И с самой вестью о Ракитановой смерти – тоже. А значит, в Волчий Яр ей путь закрыт. Даже раздобудь она где-то семь гривен, ради которых Ракитан пустился в путь, в прежний круг ее не примут. С таким злосчастьем только в лесу и жить.
– Ступай, ступай! – торопила ее Затея. – День-то короток. Я покуда ему сряду приготовлю. У вас с собой-то добра немного, я уж из своих пожитков снаряжу Ракитанушку, чтоб перед дедами было не стыдно…
Поточив Затеин топор, Горыня отправилась в лес. Весь день она рубила сухие деревья и таскала сушняк. Уже два-три лета она порой делала такую работу, когда кому-то требовалось расчищать в лесу делянку под новый пал[20], и к топору ее рукам было не привыкать. За один день, конечно, всего не успеть, да и слаба она была сейчас. Голова кружилась, поясница побаливала, во лбу ломило, сердце сильно колотилось, и то и дело приходилось присаживаться на бревно передохнуть.
Готовые дрова она при помощи своей лошади перетаскивала на поляну, указанную Затеей. Но только на второй день удалось выложить краду нужной величины, в половину человеческого роста, переложив поленья мелким сушняком и щепой.
Взяв тело отца на руки, Горыня перенесла его на краду, укрыла кожухом из запасов Затеи. На голове его была та синяя шапка на лисе. И впрямь он в ней хорош – будто жених… Сколько лет Ракитан жил вдовцом, не искал невесты – и вот его самого нашла невеста, от чьих объятий, раз уж она тебя выбрала, не отобьешься… Сам ее подарочек принял.
Крада долго не разгоралась, Затея несколько раз поджигала щепу и бересту, подсунутые под разные углы, но наконец смолье запылало, повалил густой дым, и постепенно огонь охватил всю кладку. Горыня и Затея отошли к деревьям, глядя на пламя. Сперва пахло обыкновенно – горящими сосновыми дровами, а потом пошел другой запах, знакомый Горыне по прежним погребениям в Волчьем Яру. Запах горящей мертвой плоти… Вот и все, нет у нее больше отца. Завтра Затея соберет прах в большой горшок… но с прахом уже не поговорить. Не услышит она ворчания, привычных попреков, жалоб и сетований – всего того, что прежде наводило на нее тоску, а теперь стало дорого. Не увидит она его блекло-голубых глаз, рыжеватых волос… Какой ни был – другого отца ей взять негде. На Осенние Деды накрывают стол, кладут ложки для невидимых гостей – для умерших, что придут проведать живых. На Весенние Деды живые сами ходят к ним в гости на жальник, и они всей семьей ходили на могилу к матери, с пирогами, пивом и яйцами. Но куда она, Горыня, теперь пойдет к отцу? Его могила будет в этом лесу.
