к пальцам привязаны ниточки ваших податливых снов,
приводящие в движение пружиночки и шестеренки,
молоточки, отодвигающие запирающий память засов
и изнутри колотящие в барабанные перепонки.
вы все когда-нибудь жили в болеющем старостью доме,
боясь заразиться склерозом по ночам опухающих стен —
генетической памятью вкомпонованы в тусклом объеме
и, в нем проживая, противопоставлены
в нем проживающим всем.
каждый из вас жил в этом доме
учительницей двадцати семи лет по имени «нина»,
вечерами демонстрируя зеркалу разветвленное тело свое —
анатомически родственное пианино,
облегаемому тем, что называют «белье».
тайны нашего тела! за ними мы полезем на антресоли
и, извалявшись в пыли, достанем заброшенный образ себя
восемнадцати лет —
развернем, расправим понесший потери от моли
в наслоениях времени отложившийся след.
попробуем в него улечься – жмет в бедрах, линия живота
необратимо провисла,
грудь проваливается, недостаточен ляжкам раструб,
по европе лица протекают одер и висла
в двух морщинах: одна – у глаз, другая – у губ.
замажем географию «пондсом» (cream cocoa butter),
а за спиною грохочет постели пустой океан,
над подушкой ночник развернул перевернутый кратер,
перегорожена комната раскрытым романом саган.
