– Прекрасная идея. Тогда мы договорились? Я буду ждать.
Продолжая идти по шумному коридору и пробиваясь через толпы студентов, я встретил своего некогда близкого друга, с которым познакомился когда-то давно, ещё во время моей учебы в школе.
– Здравствуй, cher ami3. Сколько лет, сколько зим прошло? – протянул ему руку я.
– Извините, мы знакомы? – чуть приостановившись, сказал он, так и не пожав мне протянутую руку.
– Простите, я, верно, обознался, – быстро сробел я.
– “Но это же точно он: по его родинке на руке и дёрганому глазу трудно не узнать. Очень это странно. Впрочем, нужно спешить на занятие, негоже опаздывать” – во внутреннем монологе проговорил я.
Физика – одна из мною любимых наук (поверьте, таких у меня немало). Именно на это занятие я так спешил, ведь из-за своей безукоризненной посещаемости, что нынче редкость, я был в неплохом контакте с профессором кафедры, а опоздание сильно ударило бы по моей репутации примерного ученика не только в собственном видении, но и в видении этого преподавателя. Мне всегда нравилось, как порой физические явления хорошо переплетаются с некоторыми из философских аллегорий, связывая физику и математику с философией – три мои самые любимые науки.
Учебный день, проведенный в ожидании встречи с Марией, пронесся незаметно. Погода на улице кардинально изменилась, став весьма ясной, с редкими облаками среди голубого, как вода у мелкого морского дна, неба, из-за чего совсем недавний дождь был предан забвению, а следы его капель и вовсе были иссушены.
Выйдя из университета, всё же не решившись попрощаться с другими студентами, я направился в парк, примыкающий к территории университета, где, по уговору, я должен был встретиться с Марией. Я вошёл на территорию парка, но Марию там не нашёл, похоже, она задерживается. Ждать долго не пришлось, так как девушка явилась буквально следом за мной, быстро меня нагнав и поравнявшись с моим шагом.
– И снова здравствуйте; это тот парк, о котором вы говорили? – шла вместе со мной и говорила Мария. – Здесь довольно красиво, а мысли сами так и норовят попасть в голову, какая всё же прелесть.
– Пейзажи здесь завораживают – это правда, – поддержал я, а затем, немного погодя, продолжил, – но меня так пугает, что сегодня всё совсем иначе, причём всё это без всяких причин! Никто никогда мне не кричал с конца аудитории «привет», я никогда не видел полной посещаемости у студентов, а мой давний знакомый и вовсе забыл меня и явно окрестил меня про себя сумасшедшим – это настораживает.
– Ох, это очень неприятно, я вас понимаю, как никто другой не поймет, ведь я заметила то же самое, но боялась кому-либо об этом сказать – вдруг сочтут больной разумом!
– Всё бы ничего, но сны! Возможно, и вы сейчас посчитаете меня больным человеком, но я точно всё это предвидел. Я знал, что мы прямо сейчас будем здесь стоять и об этом говорить, а лицо ваше… лицо ваше я помню издавна, как будто видел вас где-то, но не знаю где.
– Сны… Правду вам говоря, я тоже видела подобные сны, вот сейчас так рассуждаю, но в них действительно были вы… Я даже не знаю, как на это реагировать, – Мария потирала руки в перчатках и заметно задумалась. – Да, это всё слишком странно.
Диалог, продолжавшийся ещё долго, был чем-то невероятным, ведь речь Марии была очень приятной и интересной – её можно было слушать часами без утомления. Уже после всех историй Марии, которых было немало, и они, похоже, не кончались, я смог вставить толику своего рассказа о тех людях, которые сегодня так пламенно желали со мной здороваться, и о тех, кто этого беспричинно сторонился.
