Поэтому она не должна, в самом деле не должна говорить «пьеса о шотландцах», общаясь с другими актерами. Но эти слова то и дело слетают с ее языка. Перегрин Джей это заметил, и он недоволен. Я дам себе обещание, подумала она. Она закрыла большие выцветшие глаза и сказала вслух:
– Даю честное слово и клянусь на этом молитвеннике, что не буду говорить сами знаете о чем. Аминь.
IV
– Мэгги, – крикнул Саймон Мортен. – Подожди. Погоди минутку.
Маргарет Мэннеринг остановилась в конце Уорфингерс Лейн, на пересечении с шоссе. Мимо прогрохотали четыре огромных грузовика. Мортен торопливо поднимался к ней по крутой улице.
– Я попался Гастону Сирсу, – тяжело дыша, проговорил он. – Никак не мог от него отделаться. Может, пойдем поедим вместе? На такси получится быстро.
– Саймон, дорогой, прости, но я же говорила, что обедаю с Дугалом.
– И где же Дугал?
– Пошел за машиной. Я сказала, что дойду до угла и подожду его. Это возможность поговорить о нашей первой встрече. Я имею в виду в пьесе.
– А, понятно. Ну, тогда ладно.
– Прости, дорогой.
– Ничего. Я все понимаю.
– Ну, – сказала она, – надеюсь, это и в самом деле так.
– Я ведь сказал, что понимаю. Вон едет твой Макбет на алой колеснице.
Он собрался было уходить, но остановился. Дугал Макдугал – это было его настоящее имя – подъехал к тротуару.
– Вот и я, дорогая, – объявил он. – Привет, Саймон. Самый подходящий человек, чтобы открыть дверцу прекрасной даме и спасти мою машину от столкновения с приближающимся сзади автомобилем.
Мортен снял берет, потянул себя за вихор на лбу и с преувеличенной покорностью распахнул дверь машины. Маргарет села в машину, не глядя на него, и сказала:
– Спасибо, дорогой.
Он с силой захлопнул дверцу.
– Тебя куда-нибудь подвезти? – словно спохватившись, спросил Дугал.
– Нет, спасибо. Я не знаю, куда вы едете, но мне в другую сторону.
Лицо у Дугала вытянулось, он кивнул и выехал на дорогу. Саймон Мортен, красавец с непокрытыми черными кудрями, стоял и глядел им вслед, выпрямившись во весь свой высокий рост.
– Ну и проваливай, черт бы тебя побрал, – сказал он, натянул берет, вернулся на Уорфингерс Лейн и зашел в маленький ресторанчик под названием «Малый Дельфин».
– Чем огорчен тан[6] Файфа? – небрежно спросил Дугал.
– Ничем. Так, глупости.
– Он случайно не ревнует, самую малость?
– Может быть. Это пройдет.
– Надеюсь, что так. Прежде, чем мы начнем биться на шотландских мечах Гастона.
– Да уж. Гастон как-то уж очень одержим ими, тебе не кажется? Все эти его разговоры об оружии… Он ведь ни на минуту не умолкает.
– Мне рассказывали, что он провел некоторое время в реабилитационном центре. Правда, это было давно, и он был вполне безобиден. Просто носил меч и разговаривал на среднеанглийском. Он на самом деле очень милый. Перри попросил его научить нас драться. Он хочет, чтобы мы практиковали поединок в замедленном темпе все пять недель, наращивая мускулы и очень медленно набирая скорость. Под хор цыган из «Трубадура»[7].
– Не может быть!
– Нет, конечно – не на представлении. Только во время репетиций, чтобы войти в ритм. Эти клейморы ужасно тяжелые.
– Не хотела бы я оказаться на твоем месте, – сказала Мэгги и рассмеялась.
Дугал очень медленно стал напевать:
– Бац! Не спеши. Бац! Подожди. Бум-бум-бац! Жди. Бац!
– Двумя руками, конечно.
– Конечно. Я эту штуку даже с пола не могу поднять не пыхтя и не задыхаясь. Гастон принес нам один меч на пробу.
