– Он ведь сам будет делать те мечи, которыми вы будете пользоваться? Разве он не может смухлевать и использовать какой-нибудь материал полегче, или сделать их из папье-маше?
– Дорогая, но это же неправильно. Это ведь нарушит баланс.
– Ну, тогда будь осторожен, – туманно сказала Мэгги.
– Конечно буду. Дело в том, что лезвия не будут острыми. Они будут совсем тупые. Но если кого-то в самом деле ударить таким мечом, то перелом гарантирован.
– Правда?
– Кость разнесет на мелкие осколки, – сказал Дугал. – Точно тебе говорю.
– Мне кажется, вы двое будете выглядеть очень глупо, сражаясь на мечах. Зрители будут смеяться. И мне приходит в голову множество вещей, которые могут пойти не так.
– Какие, например?
– Один из вас размахнется, не попадет по мечу противника, и клеймор застрянет в декорациях.
– Эпизод будет очень короткий по времени. Всего полминуты или около того. Он отступает в сторону правой кулисы, а я с ревом бросаюсь за ним. Кстати, Саймон очень силен. Он весьма непринужденно поднял клеймор, размахнулся, не смог остановиться и принялся крутиться, держась за меч. Вид у него был страшно напуганный. Это было так смешно, – сказал Дугал, – я ужасно хохотал над стариной Саем.
– Не делай этого, Дугал. Он очень ранимый.
– Ой, ну надо же! Послушай, милая, мы ведь понадобимся режиссеру в половине девятого? Предлагаю поехать в ресторан на набережной Виктории, заказать легкий обед, и тогда мы будем готовы к любым драмам. Как тебе такая идея? Вызывает приятное ожидание или не особо радует?
– Никакой обильной и тяжелой еды перед работой? И без спиртного?
– Дюжина устриц и тонкие ломтики ржаного хлеба с маслом.
– Чудесно.
– Хорошо, – сказал Дугал.
– Говоря об «урегулировании отношений», ты ведь имел в виду исключительно Макбетов?
– Да? Ну, пусть будет так. По крайней мере пока, – невозмутимо сказал он и дальше ехал молча; они пересекли реку, свернули в лабиринт узких улочек, выехали из него и остановились у отеля «Савой Майнор».
– Я снял квартиру на все время постановки. Она принадлежит Тедди Сомерсету, который уехал в Штаты на год, – сказал Дугал.
– Фасад потрясающий.
– Прямо в стиле Регентства, правда? Пойдем внутрь. Давай!
И они вошли в здание.
Интерьер квартиры был роскошный, над всем царила огромная картина с обнаженной фигурой, эффектно написанная в весьма реалистичной манере. Мэгги мельком взглянула на картину, села под ней и сказала:
– Я бы хотела уточнить кое-что. Макбеты ведь обсуждали убийство Дункана до начала пьесы. Это вполне ясно. Но это всегда были разговоры из серии «если» и «предположим», до сих пор никто не говорил: «Он едет сюда. Сейчас или никогда». Согласен?
– Да.
– Это была просто тема для разговора. Никаких призывов к принятию решения или вообще к чему-то реальному.
– Нет. А теперь решать необходимо, он оказался лицом к лицу с этим фактом, и он в ужасе.
– И она знает об этом. Она знает, что, если бы она его на это не подбила, он никогда бы не стал этого делать. Так что же у нее есть такого, что он на это пошел? Планы. Чудесные планы, да. Но он не желает идти дальше обсуждения планов. Секс. Так Перри сказал в первый день. Шекспиру приходилось быть осторожным в плане секса из-за того, что эту роль играл мальчик. Но у нас нет такой необходимости.
– Разумеется, нет, – сказал он. Он подошел к ней сзади и положил руку ей на плечо.
– Ты осознаешь, насколько коротки те эпизоды, где они появляются вместе? – спросила Мэгги. И как она измучена после сцены пиршества? Я думаю, как только она отделалась от этих чертовых лордов и осталась наедине со своим мямлящим, смятенным мужем-львом, и они тащатся наверх, в постель, в которой не могут спать, она понимает, что все, что ей остается, – это замолчать. В следующий – и в последний – раз, когда мы ее видим, она жутко говорит во сне. Знаешь, это ведь на самом деле очень небольшая роль.
