– Среди этих карт есть Феррайн?
– Конечно. Вот.
Глянув на развёрнутую перед ним карту, Кени-Арнен возликовал. Леса, горы, реки, озёра, болота, города – всё было здесь. А главное – дороги. Они сходились и расходились, сплетались, разветвлялись, огибали какие-то неведомые преграды и вновь соединялись.
– Скажи, почтенный, – обратился Кени-Арнен к торговцу, – сюда нанесено большинство дорог Феррайна?
Сказочный волшебник очень по-сказочному улыбнулся, и от уголков его ясных синих глаз разбежались лукавые морщинки. «Я знал, что ты это спросишь, – говорила улыбка. – Все спрашивают». Вслух торговец не промолвил ни слова, просто указал на нижний правый край листа. Там стояло имя составителя и приписка: «Указаны лишь главные дороги».
М-да. Если только главные дороги делают карту похожей во-он на ту кружевную салфетку… Понятно, откуда в Феррайне люди, подобные Дару.
Дар… Никак без него не обойтись. В этих-то узорах заплутать можно, а ведь Кени-Арнену не от города до города добираться. И всё бы ничего, да только слишком этот Дар… молодой, что ли. Нет, мастерству проводника без сомнений можно доверять, но было бы гораздо легче, окажись он, к примеру, бывалым воином, сдержанным и молчаливым. Как раз с одним таким Кени-Арнен и пришел сюда, в Сейдáн. За три дня они разве что парой слов и перекинулись. С вёселым и любопытным ровесником так не выйдет. А жаль.
Карту Кени-Арнен всё-таки купил.
Вечером он, по совету Дара, вернулся в «Яблоневый цвет». И не пожалел. Одного взгляда на комнату, в которую его проводила хозяйская дочка, было достаточно, чтобы поверить – ничего лучшего он в этом городе не найдёт. Мягкая даже на вид подушка и чистая простынь с белоснежным подзором. Пёстрый домотканый половик. Занавески на окне, а за окном… Так вот откуда название гостиницы! Весь внутренний двор утопал в яблоневом цвете, как в снегу! Малейшее дуновение ветерка – и по саду проносилась метель из лепестков. По тёплому времени ставни были настежь распахнуты, и в комнату вместе с ночной прохладой вплывал аромат цветов. Нежный, еле уловимый и оттого ещё более приятный. Кени-Арнен с наслаждением разделся и улёгся в постель, позволяя телу расслабиться, а мыслям растечься. Через несколько минут он уже сладко спал.
Поднялся Дар, по обыкновению, рано, однако, когда он появился в трактире, его наниматель был уже там. Сидел за столом и ждал завтрака. И при взгляде на него Дар понял ужасную вещь.
Он напрочь, совершенно, бесповоротно… забыл, как звать этого парня!
Замечательно! А ведь лица и имена он запоминает не хуже, чем дороги. Как же так? Вчера ведь несколько раз повторял, специально, чтобы не забыть! Ещё пошутил. О родителях с чувством юмора. Парень, кстати, шутки не оценил. Оно и понятно: Дар, тугодум, только после сообразил – имя хорсенское. Там у них сложные имена, видать, в порядке вещей.
Ладно, что делать-то с этим порядком вещей? Самое простое, конечно, переспросить. Вряд ли он обидится – такое враз не упомнишь. Такое… длинное… с двумя ударениями… Кени… Кени… ран… рен…
Твёрдо Дар уверился в одном – это имя слишком длинное, чтобы произносить его всякий раз, когда захочешь поговорить со спутником. Значит, в любом случае стоит укоротить. Главное, сделать вид, что всё так и должно быть.
– Доброе утро, Кенир! Ну, как тебе гостиница?
Кени-Арнен даже не сразу понял, что обращаются к нему. В Хорсене имена не сокращают. Не имея к этому привычки, Кени-Арнен долго однажды ломал голову, пытаясь как-то переиначить своё, да так и не выдумал ничего, что бы ему понравилось. А с улыбающихся губ Дара короткое и звонкое «Кенир» спрыгнуло, как мячик. И почему-то сразу пришлось по душе. Странно, правда?
