– Отличная гостиница. Я спал, как младенец.
– Я ж говорил. Один мой знакомый специально приезжает сюда каждую весну, когда яблони цветут. Знаешь, зачем? Стихи сочинять!
– И что, стоящие стихи получаются?
– Не очень. Но, вероятно, в другом месте получались бы ещё хуже!
Оба рассмеялись. Хорошо начинается день, подумал Кенир. Может быть, и путешествие в компании с этим парнем не окажется таким уж тягостным?
Когда они вывели во двор осёдланных лошадей, выяснилось, что накануне Дар не сильно преувеличивал, говоря об их схожести. Двоих вороных хорсенцев-полукровок не трудно было различить, пока они стояли рядом, но издали их так же легко было спутать. Одинаково густые гривы, одинаково гордый изгиб шеи, даже белоснежные звёздочки под чёлками – и те точь-в-точь.
– Мне его торговец лошадьми подарил, – сказал Дар, когда они уже ехали по улице. – За сынишку своего малолетнего. Тот от родителя сбежал и отправился себе разгуливать. Чуть в самую болотистую глушь не забрёл, дело на Юге было. А я его нашёл. Вот меня папаша и отблагодарил. Предлагал племенного скакуна, да я отказался.
– Потому что тебе в горы ездить приходится?
– Конечно. Рождённый для равнин, пусть там и скачет, а мы с Искристым всюду пройдём и на любые горы вскарабкаемся. Правда, коняшка? – Дар чуть наклонился в седле и потрепал жеребца по шее, тот весело фыркнул в ответ.
Покинув Сейдан, путники оправились на север, туда, где на многие вёрсты раскинулся дремучий и таинственный Северный лес.
Собственно, о том, что он дремучий и таинственный Кенир узнал уже от проводника, на карте лес был просто большим.
– Там совсем люди не живут?
– Почему не живут, есть там деревни. Но и таких мест, куда лучше не соваться, тоже много. Тамошние-то их наперечёт знают, а пришлым опасно далеко заходить в одиночку.
– И чего в них такого опасного? – недоверчиво поинтересовался Кенир. Он, разумеется, слышал про всякого рода «плохие» места, но редко относился к слухам серьёзно. Кому-то что-то примерещилось, а теперь и поляну «колдовскую» десятой дорогой обходи, и воду из «прóклятого» колодца не пей! Ерунда.
– Во-первых, в лесу заблудиться легко. Особенно, если там не живёшь. К тому же в лесу дикие звери водятся. Много разных зверей. Медведи, волки… Приятная встреча для горожанина, правда?
Кенир попытался представить себя до мозга костей городским жителем. Да уж, поздороваться с мишкой ему, мягко говоря, не захотелось бы.
– Но тебя как путешественника, – Дар сделал едва заметное ударение на этом слове, – дикими медведями вряд ли напугаешь, поэтому для тебя есть «во-вторых». Так вот, во-вторых, кое-где там заблудиться особенно легко. И выбраться особенно трудно. Можно вообще не вернуться. Заманит тропинка, уведёт, и не заметишь, как окажешься…
– Где? – спросил Кенир, потому что проводник замолчал.
– Не знаю, – вздохнув, признался Дар. – Но в этом мире тебя уже не найдут. Никогда.
– Ты так говоришь, будто сам это видел.
– Видел, – по его лицу пробежала тень. – Мой отец так пропал.
Кенир открыл было рот, но ничего не сказал.
Отец… Своего отца – настоящего – он даже не знал. Да и не хотел знать, если на то пошло!
– Так что, когда доберёмся до Северного леса, от меня ни на шаг! – полушутливо приказал Дар, стряхивая воспоминания.
Дорога шла мимо деревень, больших и маленьких. Кенир с любопытством смотрел по сторонам. В Сейдан он приехал с юга. Там деревенские домики часто стоят на сваях, очевидно, чтобы во время разлива рек их не затопляло. Но даже те, которые построены прямо на земле, кажутся легкими и воздушными благодаря множеству окон с резными ставнями и прочим украшениям. Здесь, на Севере, всё было проще и строже. Крепкие бревенчатые дома, потемневшие от времени и непогод. Из всех украшений – затейливая фигурка на коньке крыши. Зато в таких жилищах наверняка теплее. Не стоит обманываться солнечным летом, природа Севера умеет быть суровой, это Кениру известно.
