Вайнка достала карту-блокнот. Ориентироваться на местности Майра не умела, хотя захолустья родного монастыря знала прекрасно, как и окрестные графские земли. Изображения гор, речушек, руин и редких построек на собственной карте казались девушке чем-то незнакомым, таинственным и очень опасным. Только тонкая струйка вольных городов с севера на юг выглядела абсолютно понятной.
– Не помогает тебе карта-то? – вновь спросил он. – Ладно, заставлять не буду. Я в любом случае хотел пообщаться со знакомым. На заставе же и заночую. Ты делай, что хочешь.
Монахиня помолилась про себя, повернулась: Серебряная дорога вдали так и манила вернуться к себе, провести ночь в тёплой постели с кружкой сладкого напитка перед сном. «Своеволие, – закралось в мысли Майры. – Сирлинорэ лишили ангельских регалий именно за это. Не за превышение полномочий, не за злоупотребление властью, а за неподчинение. И сейчас именно я не подчиняюсь ей. Сейчас она, Легкокрылая, является моей судьёй. Моим Конклавом. И я обещала, как буду слушаться её и не покину городских стен. Трусиха. Глупая, наивная трусиха».
Силуэт наездника начал скрываться в высокой траве. Девушка продолжила думать. «Но Сирлия не сдалась. Нашла в себе силы, отправилась на другой конец света ради мечты. Высшая цель её жизни – нести Свет и сохранять покой в мире. И путь к этой цели пролегает по волнам желаний; сколь долго бы не нёсся её озаряющий мрак Светом корабль, Сирлия либо доведёт его до другого берега, либо утонет. Но не вернётся назад. И я не должна».
Когда она догнала юношу, он не задавал лишних вопросов. Только кротко улыбнулся.
Постоялый двор вогнал девушку в ступор, заставив остановиться. Притормозил и спутник, недоумевающе взглянув на неё. Массивные ворота окружали высокие башни, подобные пристройки наблюдались вдоль двух отходящих в стороны стен.
– Постоялый двор? – спросила Майра.
– Наивная вайнка, – выдохнул Бэнст и обратил взор к бойницам башен. – Кельде, Виглаэ, кто дежурит? Давно не виделись, братья!
В ответ тишина. Юный священник покрутил головой, спешился – Майра перехватила поводья – и подошёл к воротам.
– Вот дьявольщина! – наконец на его лице чужестранка увидела удивление, ворота открылись.
Внутри – пустота. Виднелись свежие подкованные следы. Вдвоём служители веры начали обыскивать постройки. Майра, терзаемая дурным ощущением, спросила, когда Бэнст скрылся в одном из домишек:
– Где они? Кто прогнал их отсюда?
– Не знаю, – ответил он. – Последний раз я сюда заезжал месяца два-три назад, гарнизон пребывал в здравии. Странно всё это… Давай осмотримся. Обыщи постройки справа, а я отсюда начну.
***
Сирлия с трудом вытащила сивку из трясины. Ещё чуть-чуть, и лошадь могла утонуть. Отдышавшись и поблагодарив хозяйку облизыванием лица, кобылка показала готовность идти дальше. Дева-ангел в очередной раз напрягла зрение, словно боялась исчезновения человекоподобного силуэта вдалеке. Но тот стоял неподвижно, кажется, охотился. Или рыбачил.
Трясина привела к лесному ручейку. В ручейке стирался седовласый дичок с огромными, полными вечного удивления тёмно-голубыми глазами. Под длинной бородой, завязанной в причудливые узелки, старик носил амулет с россыпью гранатов. Облачался на манер священнослужителей в напоминающий рясу халат на подвязке. Увидев чужую, гил амасец выронил бельё из рук и достал из-за пояса чародейский жезл.
