Тихон, ещё толком не понимая, что так быть не должно, что над ним издеваются, что им пользуются, терпел и грел в руках спасительную и проклятую флейту. Но однажды, когда на очередном «выступлении» его попытались заставить «плясать под дудочку», нечто гордое и звериное поднялось у него в душе. Он вырвал свою флейту из рук учителя, начавшего играть что-то весёлое, оттолкнул его и хозяина праздника, выбежал из дома.
Никто не знал, где он был весь вечер, но вернулся к учителю он заплаканный. Наставник не сдерживал ударов, он остановился только, когда мальчик уже не смог подняться с колен. С того дня Тихон не произнёс ни одного слова и отказывался играть на праздниках. Учитель злился, бил его, а потом, сдавшись, швырнул его на руки родителям, которые, подыскавшие уже педагога Эгольду, тут же отдали ему и Тихона. Новый наставник большими усилиями добился от нового ученика игры, но выступать на достойной сцене, которую он мог дать мальчику, уговорить не мог. Злился про себя, но надеялся, что со временем сможет достичь желаемого.
Андрей, обрадованный сначала новым приятелям, через пару дней разочаровался в них. Тихон всё время прятался от него так, что через неделю стал для него чем-то бестелесным: Андрей уже не мог точно сказать, какого цвета были у гостя глаза, высокий ли он был, и была ли у него улыбка. Эгольд же прекрасно играл один, ему не нужен был друг, он нуждался в подобострастном рабе, готовом восхищаться им. Андрей не хотел играть эту роль, у него уже был стержень, который не позволял ему сгибаться перед сверстником. Поэтому каждый визит Эгольда был продолжением спора, сражения за первенство.
Марс, который хотел, чтобы господин общался с более простыми детьми, нашёл пользу и здесь. На примере поведения Эгольда он заставлял Андрея рассуждать, учил различать хорошее и плохое. А узнав историю Тихона, стремился оберегать своего господина от подобного. Но Лира Михайловна к своему достоинству пока не давала даже намёков на подобное отношение к своему воспитаннику.
Тяжелее всего Андрей терпел общество Русланы. Девочка была одного возраста с Тихоном. Она приходилась двоюродной племянницей Лире Михайловне, поэтому гостила почти каждый день. Мальчик пробовал завлекать её в игру, даже умудрился выпросить у наставницы пятнадцать мину в саду (под зонтом, конечно), но Руслана всегда на его слова надменно встряхивала серыми кудряшками и подходила к старшим. После нескольких её визитов, во время которых Андрею приходилось сидеть за столом, пока взрослые за чаем вели беседу, ведь его гостья сидела с ними, смотря глазами полными обожания на тётушку Лиру, мальчик стал учиться врать.
Лира Михайловна для практики уроков этикета обязала Андрея занимать Руслану или разговорами, или играми. Но мало того, что детей общество друг друга не интересовало, так Андрей получал ещё и выговоры за это от наставницы, хотя его вины тут и не было. Ему даже продлили время уроков этикета в ущерб отдыху то ли для наказания, то ли для пользы. Именно тогда Андрей и стал делать неумелые попытки обмануть Лиру Михайловну. Один раз он, помня, что из-за головной боли однажды его освободили от принятия гостей, сослался на неё. В другой – отпросился сходить за игрушками, отказавшись от помощи слуг в этом деле. Марс, следовавший тогда за ним, ясно понимал, что шагает его господин медленно, цепляется руками за все двери и углы, а также выбирает самые длинные дороги он намеренно. Слуга всё понимал, но поливать ростки лжи не собирался. Однажды вечером, когда он сопровождал Андрея в комнату, Марс спросил:
