Везде какая-то нарочитая и откровенная бестолковость.
Честно признаться – и это покажется странным, я лишь совсем недавно вдруг задумался о смысле очереди, в которой обычно стоят люди. Эта «любая» очередь образована некими конкретными целями.
Однако это не цели что-то приобрести для себя, нет, это цели иного рода. Цель, о которой я говорю, заключается в создании очереди из людей. И, надо заметить, эта цель всегда неосознанна, то есть силы и воля расходуются на реализацию цели как таковой, но как-то не отдаешь себе отчета в этом. Я бы сказал: всё происходит само собой, без нашего внимания и наших претензий относительно того, присутствует ли в нас интерес к цели, или нет!
Есть причина ее выстраивания в определенном порядке при определенных условиях – таким условием является одно общее место и сама потребность людей получить что-то именно в этом месте.
Помимо прочего, имеется тот, кому не нравится быть последним и кто понимает, что любая другая очередь так же невыносима в неспешной последовательности смены своих звеньев.
Мы можем быть очередью. Мы можем создать суматоху в очереди, если вдруг нас что—то перестанет устраивать и заставит повести себя так, как нам это свойственно в меньшей степени. И это не паника и не страх – отчего нам паниковать и чего бояться, разве что дикого утомления от людей и очереди.
Мы можем быть при желании всем, но лишь одно нас ограничивает, а именно – законы выстраивания очереди и сама очередь.
Четыре дня назад я стоял в такой вот длинной, нудной и откровенно бесящей очереди. Это была очередь в магазине у кассы. За мной толпились мужчины и женщины – все, как на подбор, одинаковые. Нас призвала собраться вместе общая причина, оттого-то мы были разом как один факт. Впереди меня толпились еще несколько человек. Нам всем не нужно было насильно отодвигать кого-то назад, ибо не в наших правилах помогать кому-то нарушать стройность очереди.
Наши места должны принадлежать нам, а мы обязаны следить, чтобы поскорее подошла наша очередь и мы могли спокойно сделать то, ради чего мы бережем наше место, наши нервы и стройность всей очереди.
Нет необходимости поторапливать кого-то, кто стоит впереди меня и других.
Самое тяжкое бремя, которое гнетет всех нас – это понимание, что мы очень скоро страшно устанем дожидаться всех, кто перед нами. Моей спине трудно быть всегда прямой – я стараюсь не сутулиться, потому что многие доказывают, что прямота спины впечатляет, однако, видит бог, все мои попытки держаться прямо причиняют мне сильные страдания.
Моя спина и ноги устают ждать, когда все, кто повёрнут ко мне спиной, наконец разойдутся, исчезнут, и я смогу оплатить свой товар на кассе. Временами создается впечатление, что даже сама усталость моих конечностей и спины устает, от однообразности существования самой очереди и от того, что я не могу ничего с этим поделать.
Очередь из людей – я бросил недолгий взгляд сперва на людей, стоящих впереди меня, а потом оглянулся на тех, кто находился позади и замыкал очередь. Меня не волнуют их характеры и вероятное неудовольствие от своей позиции в очереди.
Звенья очереди – я смотрю на людей и понимаю, как велико расстояние от них до меня, и осознаю, что расстояние от меня до них никак не сокращается. Оно и не сократится до тех пор, пока между мной и теми, кто возглавляет очередь, есть вообще какое-либо расстояние.
