Я не знаю, чем можно было бы руководствоваться, чтобы сказать о каждом из них хотя бы что-то посредственное или представить, как много в них причин для обсуждения их обыденности.
Мне даже наплевать, кто будет стоять на моём месте, когда я уйду. Моя цель – быстро уйти и уйти размашистым шагом, чтобы выдавить из ног и спины онемение от тупого бесполезного стояния! Обычно простое стояние в очереди за чем-либо – это не цель, а её последствие, только наступающее не после, а до достижения самой цели.
Тогда для меня всё закончилось именно так, как я мог позволить себе решиться на то надеяться – почти без лишних трат времени на замешательство или внезапную растерянность при оплате.
А что будет, если вообразить не одну очередь, а целых две?
И вот ты видишь их…
Существуют две одинаковые очереди из людей – они плод их коллективной тяги к достижению одной цели, скажем, всё тех же абстрактных касс – и ты должен разрешить себе перейти из одной в другую. А еще тебе надо сказать себе, что это не жертвование своим положением и не прихоть, обещающая что-то лучшее, чем то, как ты стоишь в очереди.
Понятно, что вторую или третью очередь надо суметь образовать таким образом, чтобы было ясно, что она – спасение от всякой рутинности твоего места между людьми.
Мое нахождение между тем, что отнимает у меня шанс на любые преодоления своей очереди шагом назад и не обещает подарить возможность к хотя бы минимальному шагу вперед. Кому-то удается создавать очередь из людей, для людей – для меня и подобных мне; кто-то пытается понять законы, по которым наше преодоление путем совершения шагов вперед и назад – нельзя назвать допустимым или нет. Это и не преодоление, а только разговор на тему того, что может нам помочь преодолеть что-либо и что мы можем преодолеть, и какие следы останутся от самого преодоления.
Я чувствую пустоту за своей спиной, и всё оттого, что моя очередь нарушается чьим-то спонтанным дозволением себе больше не смотреть на мой затылок и не переминаться с ноги на ногу в ряду людей, которые уже успели опротиветь своей компанией.
Это хорошо?
Это малозначимо для меня, ведь часть очереди передо мной всё так же лишает меня возможности стоять в тишине и думать о сути всяких очередей, на которые только способны люди, и главное – не позволяет избавиться от шума и недовольства тех, кто уже благополучно замкнул новую очередь.
Однако обо всем об этом заставляет рассуждать наличие очереди. Другое дело: как вести себя, если ты один. Люди разошлись, никто не тревожит относительный покой твоего тела своими случайными движениями или внезапными поводами для оборачивания. Да и ты сам никого не беспокоишь своим вынужденным присутствием и случайными жестами, только твои ноздри равномерно слегка расширяются при вдохе и сужаются при выдохе. Твои глаза буравят великое абсолютное ничто вокруг тебя. В эту минуту ты спрашиваешь себя: «А не остался ли ты единственным носителем напоминания о том, что когда-то была очередь из людей, и занимал себя ее длиной или плотностью, в общем – чем-то?».
Ты вроде как одиночка?
Но внезапно кто-нибудь опять становится за тобой и образует новую очередь из людей.
Что остается для тебя?
Обычно я уже ухожу!
