– Всё это так, но я горы люблю. Правда больше смотреть на них… А вообще, у меня двоюродная тётка работает здесь в библиотеке, и я с детства тут бываю.
– Почему же ты не у неё живешь?
– На квартире? Это исключено. Я не лажу с её вторым мужем. Старику шестьдесят два, язва та ещё. Не пойму, зачем он ей?
– А сколько твоей тёте?
– Пятьдесят шесть.
Лера задумчиво прописывает поворот и медленно произносит:
– Милая девочка! Не дай бог, чтобы тебе в таком возрасте пришлось решать личные проблемы…
Тема иссякает.
Дорога спускается в живописную долину пересохшей по случаю начала августа речушки, и вскоре попадаются первые частные домики. «Гольф» минует автостанцию, пересекает центральную площадь, углубляется в жилые кварталы пятиэтажек, потом долго едет вдоль железной дороги. Автостоянка загородного пляжа, как всегда в этот час, переполнена. Приходится бросать машину на дороге, в обществе авто, чьи хозяева предпочитают по утрам отсыпаться.
Инка забегает в кабинку для переодевания и появляется оттуда в экономичном бикини желто-зелёной расцветки. Лера скидывает светло-серый дорожный костюмчик без рукавов, в котором вела машину, и остается в белом, со стальным отливом, спортивном монокини «Арена» с ромбиками вдоль изгиба тела.
Море лениво плещется о золотистую гальку. Вода прозрачна и бодряща. Лера, по-молодецки, не задерживаясь на мелководье, погружается с головой и выныривает не ранее, чем через полминуты. Инка, перехватывает восхищённые взгляды купальщиков и гордо рисуется в ореоле славы своей новой знакомой. Тем не менее сама не решается последовать Лериному примеру, заходит в воду боязливо. Догоняет её только у самого буйка. Здесь вода кристально чиста и видно дно, колеблющееся под мармеладом солёной воды на неизвестной глубине. Инка медленно дрейфует, держась руками за канат с поплавками. Лера, запрокинув голову навстречу солнечному свету, лениво колышется на воде крестиком, поддерживая себя на плаву без единого движения. Её соломенные волосы веером рассыпаются вокруг головы. Спустя несколько минут она грациозно переворачивается и, гибко уйдя под воду, всплывает точно рядом с Инкой. Теперь они обе держатся за тяжёлый неповоротливый стальной буй.
– Расскажи мне, Инка, откуда ты, чем занимаешься?
– Я из Москвы. Перешла на второй курс архитектурного. Вот собственно и всё. Лучше вы, Лера, расскажите мне что-нибудь про вас с Климом.
– В следующий раз обращайся ко мне на «ты». Обожаю фамильярничать.
– Хорошо.
– Ну что тебе рассказать? На самом деле, моя история ненамного длиннее твоей. Сама я ленинградка. Но училась в Москве, в Первом медицинском.
– А разве в Питере нет медвуза?
– Да есть, конечно. Это, знаешь, время такое было, считалось модным куда-то уехать от родителей, самостоятельно строить взрослую жизнь… Бред, конечно. Спасибо папе с мамой, есть у меня всё-таки голова на плечах, не то наломала бы дров. Ты наслышана, должно быть, какова житуха в общежитиях?
– Не без этого… А с Климом ты познакомилась, когда он тебя в павильон пригласил?
– В смысле, в студию?
– Ну да.
– Нет, что ты! Он тогда конечно уже фотографировал, но всё больше школы да детские садики. Ну свадьбы ещё… А познакомились мы с ним на процедурах.
– На каких таких процедурах?
– Мы же с ним ещё и спортсмены!
– Вот как? Ты, наверное, плавала?
– В самую точку. Первый разряд. Можно было и лучше – да некогда было тренироваться, теперь жалею, что не сложилось. Упустила своё время…
