Светя другим – сгораю - страница 29
Он и сейчас не доверял себе, но ладонь ещё хранила прохладу тонких женских пальцев – случайно подаренный незримый сувенир. Значит, это не сон. Ощущения от сна проходят быстро и, сколько их ни хватай, таят, как снег в тепле. Сон стремится исчезнуть из памяти раньше, чем успеет превратиться в воспоминание.
Матвей не спешил домой. Он шёл по улице, и казалось, будто Алика идёт следом, отражаясь в стёклах машин и скрываясь в подъездах домов. А он делает вид, что не замечает этого, но продолжает видеть её в спешащих вдалеке фигурах, в пассажирках трамваев и такси.
Матвей остановился, посмотрел на серое вечернее небо, разрезанное чёрными нитками проводов. Выдохнул.
Глупо. Как же всё это глупо!
Правда бывает ужасна. Как врач, он не раз говорил такую правду пациентам, безжалостно вышибая из своих слов всё, в чём могла бы проглянуть обманчивая надежда. Теперь его очередь принять диагноз, симптомы которого он распознал давно, но старательно игнорировал.
Ему не выкарабкаться.
Алика принадлежит другому мужчине. Хватит играть с её тенью. И лучше надеть перчатки.
Только сейчас Матвей вспомнил, что она, возможно, беременна. Правда ли это?
Алика выглядела уставшей, замученной. Гестоз первого триместра?
Матвею казалось, что при беременности – если она желанная, – женщина расцветает, хорошеет, пусть даже время от времени чувствует себя неважно. Это ничтожная плата за то счастье, что дарит ей жизнь.
Может быть, он неосознанно хотел себя успокоить, но ему не верилось, что Алика ждёт ребёнка.
Матвей огляделся. На соседней улице в годы его студенчества находился неплохой бар. Пару раз он приводил туда Алику, но заведение её мало интересовало – она практически не пила.
Народу после рабочего дня – полон зал, однако при желании столик отыскать можно.
Матвей забрался в угол, подальше от шума и музыки, заказал себе ром и выпил за крылья, укрывающие другого.
Глава 9.
На четвёртом курсе студентов-медиков отправляли в морг, чтобы наглядно показать то состояние пациента, при котором их работа как врачей прекращается.
Матвей отнёсся к этому беспечно. Что может напугать его в морге? Врачи не боятся мертвецов.
Отец рассказывал, как он в первом походе в морг сделал надрез на теле трупа и зашил так, что патологоанатом похлопал его по плечу.
Куда больше Матвей переживал из-за того, что Алика от института уезжала на семинар к Чёрному морю на неделю. Рвался ехать с ней, но она была непреклонна.
– Ты пропустишь слишком много, – сказала она, обнимая его, что само по себе хоть и не было аргументом, но действовало обезоруживающе.
В её комнате привычный порядок смешивался с привычным беспорядком на столе – верным признаком вечного творческого процесса. На кровати лежал наполовину сложенный чемодан. В целом, сборы проходили незаметно – Алика умела собираться без суматохи.
– Да что я там пропущу? – раздражался Матвей.
– Вас поведут в морг, – напомнила Алика.
– Нас будут туда водить целый месяц. Ещё насмотрюсь.
– Первое занятие самое важное. Потом ничего не поймёшь.
– Я три года учил анатомию! Как-нибудь разберусь.
Алика только выдохнула и пожала плечами.
– Совсем не хочешь, чтобы я поехал с тобой, да?
– Очень хочу. Но у тебя учёба. Это важнее. А я вернусь через семь дней.
Матвей накрутил на палец прядь её волос.
– Мы ещё не расставались так надолго. Что я буду делать без тебя?
– Учиться и скучать, – Алика потянулась на мысочках и поцеловала его в шею. – И я буду скучать.