– Русский? – спросила, улыбаясь.
– Ага.
– Водка, Горбачев, Достоевский?
– Не, виски, Путин и Сорокин, – ответил я ей.
Я почему с ней так – задница у нее оказалась не фонтан. Необычно для черной плоская, к тому же в мешковатой, изрядно заношенной джинсовой юбке ниже колен. Такое впечатление, что она не платила за вход, и ее пропустили из жалости. Мне, конечно, было любопытно оказаться с черной в одной постели, но не с этой. Я купил ей какую-то зеленую гадость, которую она заказала сама, но на второй этаж за ней не пошел. Я уже знал, что там у них вдоль стен стоят диванчики для образовавшихся парочек, и пару с ней составлять не хотел. Она еще минут пять маячила на лестнице, помахивая мне рукой. Я кивал, что, мол, сейчас приду, но с места не двигался. В конце концов, она исчезла, а я решил, что если выдержал испытание черной вечеринкой, то теперь мне сам черт не брат.
***
Нет, ну, в самом деле – никому до меня и дела нет – белый я или черный – все одно. Разговаривать можно с кем угодно – главное, соблюсти кое-какие формальности. Тетки у них хотят того же самого, что и в России. Другая форма, но содержание одно. Меня эта тема очень вдохновила, и я подумал, а почему бы и нет? Вы понимаете, о чем я. Какого-то определенного плана действий у меня не возникло – сама идея зацепила. Врать не буду – я и раньше немного фантазировал по этому поводу. Если у вас есть хоть капля воображения, и вы не жалуетесь на потенцию, то сложно избежать фантазий, глядя, например, на такую красотку, как Холли Бэрри. Другое дело, что в реальной жизни я живу с белыми женщинами, а мое отношение к черным складывалось на основе общепринятых стереотипов люмпенизированного общества, в котором черных просто нет.
Как представитель интеллигенции в первом поколении (мой отец был простым слесарем), я всегда знал и говорил, что расизм – это плохо. Но теленовости о том, что скинхэды убили или избили какого-то черного, меня абсолютно не трогали. Гораздо больше мне было жаль раненую браконьерами тигрицу в уссурийской тайге, издохшую на руках у егерей. А тут, задавшись определенной целью, я вдруг подумал о том, что это будет женщина. Нормальная женщина с сиськами и прочими прибамбасами. Я хоть и не был никогда за границей, но знал, конечно, что у них все как у людей, и вдоль, как говорится, а не поперек. Но все это будет черным. Абсолютно черным. Таким черным, как и загореть невозможно. И вот это белое на черном буду я, и если посмотреть сверху или сбоку, то ничего более необычного я из себя еще не представлял. Зациклился. Честно признаюсь.
И понеслось. Каждую ночь до закрытия последнего клуба в радиусе километра от отеля. И халявные булочки в девять утра с громадным количеством кофе (тут Лео не врет – надо же было приводить себя в относительный порядок перед официальной частью программы), и хронический недосып, и непрерывный калейдоскоп лиц, и «сорри», и «экскьюзми», и «кэн ай бай ю э дринк». Ноу? Да пошла ты в жопу! Уот? Отдыхай, говорю, дура, в смысле, «зэц э пити». Один раз умудрился пристать к девке, которая сидела рядом со своим парнем. Благо, ее парень оказался на редкость спокойным. Если бы мою девушку десять минут приглашал на танец какой-то пьяный хмырь, трогая за локотки, я бы скинул его тело на руки охране клуба. Хотя я далеко не хмырь. Десять лет таскания железок фигуру, согласитесь, не портят.
