Я замахала картой, показывая готовность оплачивать.
Взяв свой поднос в руки, я обернулась и застыла. Мест не было совсем. За момент моих мечтаний и заказа людей в помещении стало больше вдвое. Кто-то предусмотрительно занял места, и пошел делать свои заказы сытного завтрака.
Другие столики насчитывали по пять сидящих человек. При посадке в три. Сесть было некуда.
“Так, без паники. Возьмем с собой!” – успокоила я сама себя и тут же заныла, опустив глаза на поднос – “Ну неееет!”.
Чай, каша и булочка – все было разложено в многоразовую посуду. Уходить с казенными тарелками и кружками – воровство. Но в данный момент я была согласна и на него. Лишь бы ни к кому не подсаживаться.
Снова, оторвав глаза от посуды, глаза оценили обстановку. Люди, люди, бесконечные лица, куртки, рубашки, пальто.
Удача!
Я увидела, что в углу у окна расположен одинокий столик, за которым никого не было. Сумок, пакетов, очков, шапок тоже не наблюдалось. Мой стол.
С неосторожностью болтая горячей чашкой на подносе, я рванула в нужном направлении. Со мной в тот момент никто не соревновался. Но я панически боялась, что толпа заказывающих еду людей, заметит этот уголок и опередит меня.
Поднос плюхнулся на столик и прозвучал глубокий выдох.
“Чего им всем дома не сидится!” – мысленно пробурчала я. Агрессия разных масштабов накатывала каждый раз, когда я чувствовала бесконтрольность ситуации. Иначе реагировать не умею.
“Ладно, все хорошо!” – в этот раз фраза была уместна и мгновенно подействовала. Выдыхаем и приступаем к трапезе. Я стянула с себя черную кожаную куртку и повесила на спинку стула.
Овсяная каша пахла великолепно. От нее исходил густой пар, плавящий масло в середине каши. Рядом с тарелкой стояла маленькая пиалка с вишневым вареньем.
Просто идеально.
Великолепным было и то, что сесть за мой стол можно было спиной к людям. Я не видела никого в зале. А значит снова могла наслаждаться безопасным наблюдением за другими людьми, за облаками, домами, проезжей частью и торопливыми редкими велосипедистами.
– Простите!
От испуга я выронила ложку обратно в кашу. Куртка медленно сползла со спинки стула.
– Девушка! Простите, но вы сели на мое место – секундная тишина – И уронили свою куртку.
Я быстро повернулась на голос. Мужчина.
Начала натягивать валяющуюся куртку обратно на стул, готовясь атаковать словом. Снова я ничего не контролировала.
– С чего вы взяли, что оно ваше?
– Я положил на стол свою ручку – собеседник указал пальцем в сторону подноса – И она лежит перед вами. Стало быть мое – не унимался мужчина, гремя чашкой об тарелку.
Мельком глянув на стол, я и правда заметила лежащую деревянную ручку, из которой торчал чернильный стержень.
“Блин!”.
– Хорошо, простите – я начала вставать, сильно шумя по полу стулом, столом, тарелкой. Чертова куртка снова упала – Я сейчас пересяду – разбросанная по столу посуда начала быстро перемещаться с моей помощью обратно на поднос.
– Куда ж вы пересядите? – задался вопросом мужчина, подымая многострадальный черный кусок кожи – Там также нет мест – он махнул в сторону зала – Иначе я бы вас не тревожил. А потерю ручки как нибудь бы пережил.
Я огляделась. Мест и правда не было. Люди все прибывали. Желающих поесть дешевые завтраки становилось все больше, как только время на часах начало показывать девять.
Боевой настрой мгновенно сменился на беспомощность. Еще одну схватку за стол я не выдержу.
