Когда робот почувствовал от вдоволь гудящего орудия и выходящего света из шахты смерть, то отключил все процессы и сам чип. Он уснул. Медленно и с предательской грустью.
Гудение прекратилось. V-5 опустил орудие.
Сканер силового костюма живо пал на даль лесного отчаяния. Он видел двух противников, к которым без раздумий двинулся. Только лишь шаг сотряс окружающую местность, и из-под неё поднялись шесть бойцов. Их тела были искровавлены и изуродованы. Бирюзовые кристаллы торчали в них, как непонятливые осколки. Глаза горели белым пламенем.
Они шли за V-5, как за своим руководителем. Бойцы должны уничтожить противников. Куклам могли помочь эти два врага, лишив их этой самой жизни, где цель не зависела от них. Шли они к ним лишь за помощью, лишь за смертью.
Глава 6
Неблагодарные
Обида, ненависть, смешанные с детской любовью, просачивались в стены старой, захламлённой комнаты. Дверь исцарапана, несколько книг по учебе были разбросаны на полу. Их листы чуть мокрые от горячих слёз. Куклы в хаосе расположились на холодных полках среди разного хлама. Они, как самые чувствительные зрители, глядели на Юрико и тоже хотели плакать.
Сама героиня находилась в центре комнаты. Она смотрела на своих друзей, компания которых помогала ей не сойти с ума. Ей нужно было, чтобы хоть кто-то разделил с ней то, что давило на душу. Юрико плакала, плакала часто. Очень горько и в то же время стеснительно, чтобы ни в коем случае её не услышали.
Время: 15:03. Еще один взгляд: 17:14. Страх нарастал с каждой секундой, но Юрико себя останавливала. Она еще не чувствовала ничего, кроме надежды и преданной любви к своему отцу. Вдруг глухо послышался щелчок, дверь в квартиру отварилась. Сам же вход в комнату был заперт. Она знала, какое наказание последует за такое, но не могла иначе.
– Юрико! – раздался строгий и пьяный голос среди комнат квартиры.
Дочка сидела на полу, обхватив руками колени. Дыхание прервалось. Всё тело замерло и лишь слабо сотрясалось, когда ощущало приближение отца.
Ручка в комнату дёрнулась, и Юрико тихо всхлипнула. Страх прорвался сквозь надежду и теперь уничтожал весь свет, который так желанно копился. Слёзы остановились, но глаза всё так же остались стеклянными.
– Юрико… а ну открывай!
Она молчала. Ни звука!
– Юр-р-ико! – Голос вдруг осёкся, и шаги со стуком удалились прочь.
Она взглянула на стол, карта-ключ лежала на поверхности. Но была и еще одна, который отец хранил у себя. Юрико так и не смогла найти эту карту…
Шаги приближались. Ручка зачем-то дёрнулась еще раз, как будто тот не был уверен, что она заперта.
– Юрико, девочка моя…
Она поднялась, и ноги сами двинулись прочь. Юрико шла спиной к столу, будто страшась двери, как собственной смерти.
Дверь медленно отворилась, и перед дочкой явился Он – её отец. Пьяный и избитый кем-то на улице. Белая рубашка была порвана и испачкана в чем-то желтом и ярко-зелёном. Штаны висели: ремень, видимо, был снят заранее либо вообще потерялся в сумбурности попойки.
– Девочка моя, нельзя запираться одной, – проговорил отец, путаясь в словах и обводя взглядом с ног до головы свою дочку.
Та шла назад. На её теле был свитер и свободные штаны, разорванные в области колен и снизу. Он приближался к ней со звериным и наглым взглядом. Уверенным, что его ненавидят, но с надеждой, что он любим. У Юрико тоже была такая надежда. Но страх переполнял и говорил о правде. Не переставая, твердил ей, что именно сейчас произойдёт.
