Вовка уже всерьез размышлял над предложением Сеньки сбежать в город, чтобы добыть еды. Он втайне от родителей несколько раз пытался подговорить брата на совместную вылазку. Но Колька снова и снова приводил пример убитого у поезда мужика и просил Вовку оставить эту дурную затею, иначе грозился все рассказать отцу.
На шестые сутки пребывания в латышской тюрьме Вовка вечером подслушал тихий разговор матери и отца. Прасковья Федотовна полушепотом и со слезами на глазах говорила Гавриле Ивановичу, что не переживет, если Генка умрет от голода и болезни в этой тюрьме. Но и просить помощи у немцев она не пойдет, потому что боится, что Генку просто заберут от них и больше никогда не вернут. Именно так случилось на днях у одной русской женщины в этой тюрьме. Бедная мать двоих детей за ночь поседела. Немцы забрали ее заболевших ослабленных детей, и теперь она не знает, живы они или нет, и увидит ли она их когда-нибудь.
Вовка решил, что, во что бы то ни стало, нужно добыть еды. Утром он встретился с Пашкой и тоже уговорил его сбежать с территории тюрьмы, чтобы найти в городе хоть какую-то еду для себя и родных. Мальчишки дождались, когда Сенька выйдет в тюремный двор, чтобы вместе все обдумать и обсудить.
За эти дни Сенька не терял времени зря. Он вычислил, что утром, когда по камерам разносят еду, охранников почти всегда на вышках нет, именно в этот момент мальчишкам можно незаметно сбежать в город. Важно было не привлекать внимания и успеть быстро выкопать небольшую яму под колючей проволокой, чтобы можно было подлезть. Сказано – сделано! Мальчишки решили бежать завтра утром.
Вовка практически не спал ночью накануне побега. Он ворочался и прокручивал в голове возможные варианты развития событий. Оставшиеся в соломе вши немного донимали его, но основной причиной его бессонницы был план утреннего побега. Казалось, что мальчишка задремал всего на несколько минут. И тут же проснулся от кошмарного сна, в котором он запутался в колючей проволоке и превратился в живой раздутый кокон, обтянутый колючей сеткой.
Как только Вовка услышал грохот немецких сапог по бетонному полу и звяканье жестяной посуды, он понял, что пора. В их камеру занесли тарелки и оставили дверь открытой. Вовка попросил у матери немного хлеба, чтобы перекусить на ходу. Убегая из камеры, он соврал родителям, что его товарищи ждут во дворе, чтобы поиграть в старый футбольный мяч. Вовка попросил съесть за него баланду, чтобы она не пропала зря, добавив, что у него уже якобы болит от нее живот. Живот у него и в самом деле жутко прихватило от волнения и недоедания.
Прасковья Федотовна с большим удивлением посмотрела на Вовку, покачала головой, но все же кивнула с одобрением, потом отдала его порцию Генке, который с аппетитом стал наворачивать мерзкий тюремный суп.
Колька сразу понял, в чем было дело на самом деле, и побежал следом за Вовкой, чтобы тоже "погонять футбольный мяч". Старший брат был очень зол. Он считал, что Вовка не только ослушался его, но и решил подвергнуть себя и родных опасности. Сначала Колька хотел непременно остановить Вовку и задать ему хорошей взбучки. Но как только он подбежал к месту, где мальчишки планировали устроить подкоп под изогнутой колючей проволокой, то застыл как вкопанный от изумления.
Парни втроем, стоя на четвереньках, быстро и слаженно копали замерзшую землю палками, какими-то щепками и голыми пальцами выскребали ее из-под колючей проволоки. В трудовом порыве никто не замечал подошедшего Кольку.
