СВО. Пекло войны - страница 15

– Там есть миски. Можно взять, – откуда-то из-за здания заправки вышла женщина с оранжевой пластиковой посудой. В нее она набрала воду и дала напиться коту.

Думал, что местные неохотно будут общаться с журналистами. Хватило реакции того парня, когда я начал снимать его и его спутников. Но все же некоторые беженцы сами хотели рассказать свои истории.

В толпе беженцев со мной заговорил мужчина среднего возраста. Вся его одежда была потерта, куртка и штаны были в зацепках, в грязи. Речь Валерия Михайловича выдавала в нем образованного человека. Мужчина по профессии инженер-механик, работал на «Тяжмаше», пока тот еще функционировал. До начала боевых действий в Мариуполе проживал на улице Олимпийской.

Мужчина приехал на место прибытия эвакуационных автобусов вместе со своей пожилой мамой. Старушка сидела рядом с пожитками. По ее виду можно было понять, насколько тяжело ей дается происходящее. Не только физически, но и морально. Я начал расспрашивать Валерия Михайловича о происходящем в Мариуполе.

– Мы жили между Ленинградским и Восточным, окраина в сторону Широкино. До первого марта сидели дома. Хотя уже бомбили, обстрелы были слышны. А потом первого марта пришли двое в камуфляже, сказали: «Хотите – оставайтесь, хотите – уезжайте. Мы за вас не отвечаем». Скорее всего, это были украинские военные, но, может быть, были не военные. У них на рукавах были изображения то ли льва, то ли медведя.

Куда уезжать? Оно же по всей Украине. Нам сказали уезжать в центр города. Мы уехали в центр города. Оно и туда пришло. Жили в доме, а когда начались обстрелы, спустились в подвал. Где-то дня три назад что-то ударило прямо по дому, его наполовину рассекло, загорелось. Пытались потушить эти квартиры, ничего не получилось. Через какое-то время мы начали выскакивать из подвалов, выносить вещи, а дом обрушился. Мы перебрались в соседнюю пятиэтажку.

Там не было подвала, прятались на первом этаже. Ночью и под утро тоже бомбили. Бахало сильно. Мы не знали, что это, не знали, откуда. Не слышно было ничего, и вдруг «бах» – повылетали все стекла. Мы вновь похватали сумки и решили, что надо куда-то из центра города спускаться вниз, в сторону Кировского района. Так и сделали. По пути остановились в каком-то дворе, опять начался обстрел, переждали его и пришли в подвал магазина по типу «АТБ». Просидели день, а на следующее утро, судя по выстрелам и разрывам, поняли, что к центру продвигается либо ДНР, либо российская армия. Мы не знали.

Ближе к вечеру пришли российские военные. Именно российские. Они сами представились, что они русские. Сказали нам посидеть тут еще день-два, а потом скажут, что делать дальше. Еще несколько человек к нам приходили позже, говорили оставаться, а сегодня утром пришли какие-то другие военные, сказали подождать чуть-чуть, там стреляли из пушек. Они нам сказали, что есть гуманитарный коридор, нужно выбираться в сторону Володарского. Вывели нас, и мы еле дотопали.

– А почему раньше не выехали из Мариуполя?

– Не уезжали, потому что сначала была надежда. Как только это все началось, было два эвакуационных поезда до Днепропетровска, или Днепра (как он сейчас называется), и был на Львов поезд. Но никто же не думал, что до такого дойдет. Думали, что договорятся. Потом люди пытались выскакивать в сторону Мелекино. Но мы физически не были способны покинуть город.

– Знали, что действуют гуманитарные коридоры?