Охотник разбудил спутницу на восходе, лишь небо едва-едва просветлело, дав возможность различать траву под ногами. На небольшом костре уже закипала вода в котелке. Бросив туда горсть ароматных трав, протянул кутающейся в покрывало девушке неказистую с виду лепешку, испеченную им только что из густо замешанной с водой муки, сказав:
– Извини, хлеба нет больше. Я беру буханочку – другую по случаю, как бываю в каком поселке. А так ношу с собой муку. Меньше веса, да и сберечь проще. К тому, не заплеснеёт.
Озябшая, позевывающая девушка, схватив лепешку, впилась в неё ровными, белыми, ухоженными зубками, с удовольствием пережевывая теплую хлебную плоть. Никита, помешивая веточкой в снятом с огня котелке, поинтересовался:
– Давай-ка решать, куда мне тебя дальше вести. Вообще – кто ты такая, как очутилась в тайге и почему на тебя, как на «совыра» какого охотятся?
– На кого?
– На зайца.
– Я-то? – промычала девушка, откусывая еще кусок, не в силах удержаться, и смогла продолжить лишь тогда, когда от лепешки не осталось и следа. Вздохнув, с жалостью взглянула на свои жирные пальцы, облизала, поглядывая на землю у костра, не осталось ли там еще чего. И убедившись, что это была вся её порция, с сожалением продолжила:
– Потому что я – дочь своего отца.
– Во как! – усмехнулся Никита, – Ну так и я сын свого отца. Только меня-то никто не скрадыват. Каждый чей либо сын али дочь. Но это не повод гонять его по тайге. Может в городе у вас иначе как?
– Да нет. В городе у нас так же примерно. Тут всё дело в том, кто твой отец. – девушка вздохнула и погрузилась в себя, забыв, казалось, и о своем спасителе, и о том, где они находятся.
Не дождавшись продолжения, Никита напомнил о себе:
– Ну-ну. Так кто твой отец?
Маргарита вздрогнула, словно над ухом неожиданно раздался громкий хлопок. Молча, раздумывая, пристально посмотрела на охотника и, решившись, тихо начала свой рассказ:
– Мой отец весьма богатый человек. Очень богатый. Невероятно богатый человек. Таких по всему миру не больше сотни наберется. Ну уж не больше тысячи, это точно. – поправила она сама себя, – Он владеет заводами, домами, кораблями, самолетами, целыми компаниями и… и бог ещё знает чем… Вернее, владел до недавнего времени. – девушка вновь замолчала. На её щеках блеснули две мокрые дорожки. Молодой человек, чувствуя большую неловкость, не торопил собеседницу. Наконец она продолжила:
– Два месяца назад мой отец погиб. Погиб странно. До сих пор так считаю. Теперь даже больше, чем раньше. Теперь уверена в этом. Он сорвался со скалы, когда принимал участие в восхождении на одну из не таких уж больших гор на Северном Урале. А «странно» – потому что отец никогда альпинизмом особенно не увлекался. Точнее вообще не увлекался никогда. Он высоты… ну не то что бы боялся, но не любил её. А тут вдруг – в горы. Сказал, что друзья уговорили поехать на недельку. Вроде как подарок ему на день рождения приготовили. Уезжая, пообещал нам с братом, что скоро вернется и мы поедем все вместе отдохнуть на пару недель. Одни. Мы редко последние несколько лет вместе собираемся. Мой брат воспитывается в колледже в Англии, а я в этом году заканчиваю университет во Франции. Философский факультет. Буду магистром философии. Я почти одна девушка на факультете. Есть там еще одна бельгийка. Говорят не женское это, философия. А мне интересно. Отец говорит… говорил… что у меня философский склад ума. – девушка печально улыбнулась, – Встречаемся… встречались, не так часто, как хотелось бы. Но отец очень занят, он постоянно в разъездах… Да. А через три дня сообщили, что его больше нет. Было даже какое-то следствие. Признали, что произошла трагическая случайность. Там и свидетелей оказалось множество. – девушка глубоко вздохнула, поперхнувшись закашлялась, – Не верю… не верю я в такие случайности… Но, тем не менее… произошло то, что произошло.
