– Валентина Васильевна, вы самый лучший учитель из всех и в знак этого примите первую розу.
Классная руководительница приняла цветок и посмотрела на ленту, что держалась на запястье ее ученицы. Наверное, она уже догадалась, что должно было произойти дальше, отчего с болью в глаза посмотрела на Штиль.
– Вторую розу примите за то, – сказал Паша следом, забрав себе микрофон, – что вы терпели нас и продолжали любить. Даже когда мы причиняли неудобства и из-за нас вас вызывали к директору.
Старческое лицо женщины осветила улыбка. Наверняка она вспомнила, как в прошлом году этот самый Паша устроил на уроке химии вонючую «бомбу». Школа еще пару недель была с открытыми окнами, чтобы проветрить запах.
– Мне невозможно выразить словами благодарность за все, что вы сделали для нас, в знак этого дарю вам третью розу, – сказала следом Зоя.
Каждый по очереди стал говорить теплые слова учительнице и пополнять запасы роз, создавая настоящий букет.
– Четвертая роза говорит о том, что мы обязаны вам многим.
– Простите, что из-за нас вы не спали ночами.
– Благодаря вам, мы умеем все, что только возможно.
– Только вы могли найти нужные слова, чтобы поддержать нас.
С каждой новой сказанной фразой, улыбки на наших лицах меркли. Вместо них, появлялась тень печали. А из глаз одноклассниц и вовсе стали проглядывать слезы.
– Вы – частичка каждого из нас.
– Всегда оставайтесь такой же светлой и любимой.
Очередь дошла до Насти. С красными глазами, она протянула розу и сказала, чуть дыша из-за желания разреветься:
– Примите и одиннадцатую розу, за годы в которые вы с нами были.
После нее шла моя очередь. Когда микрофон оказался в моих руках, я вдруг забыла, что нужно говорить. На меня смотрели светло-серые глаза классной руководительницы и в них было столько грусти, что в моей душе что-то лопнуло и к горлу подкатил ком. Сдерживая его силу, я быстро собралась и сказала:
– Мы только сейчас начали понимать, как трудно расставаться с родными людьми. А вы все эти годы были для нас второй мамой. Примите двенадцатую розу от меня.
Моя роза отправилась в букет.
– Мы будем помнить вас и часто навещать.
– Обещаем, что станем лучшими. И вам не будет стыдно за нас.
Очередь подошла к последнему пятнадцатому ученику. Арсений в костюме с красной бабочкой протянул свою розу и сказал в микрофон:
– Теперь вы видите наши связи и к сожалению, это означает, что вам пора нас… отпустить.
Он вытащил из кармана штанов небольшие ножницы и протянул ей.
Учительница посмотрела на ножницы, затем обвела нас взглядом и остановилась на букете с лентами, что тянулись к нашим рукам.
Валентина Васильевна прерывисто выдохнула и начала резать ленту, одну за другой.
Связь, что все эти годы объединяла нас, разрывалась. Все, что оставалось после это опыт и воспоминания. Теперь мы каждый за себя. Впереди нас ждет новая глава жизни. Новые люди, занятия и места. Никогда больше мы уже не сможем сидеть все вместе за партой на уроках или участвовать на школьных мероприятиях.
Мы с Настей переглянулись. На наших запястьях висели обрезанные ленты. Подруга заплакала, а я сжала кулаки и заморгала ресницами, чтобы не поддаться разрывающим чувствам.
Это было невыносимо больно. Казалось, острые лезвия ножниц разрезали не обычную ленту, а душу.
Когда учительница перерезала последнюю ленту, она заплакала.
Мы всем классом обняли ее и стали говорить о том, как сильно ее любим. Слова обрывались плачем, всхлипами и еле слышимым треском душ.
