Когда я вернулась на свое место, то заметила на себе взгляд матери. Они с отцом сидели на третьем ряду, когда мы с классом на первом.
Милеке Ипек Ялова быстро провела под глазом указательным пальцем, будто смахивала слезу, и нахмурилась. Я сразу поняла, о чем речь и стыдливо кивнула.
Когда села на стул, Настя шмыгнула в салфетку, не стесняясь никого, и спросила:
– Ты чего так испугано смотришь? Тут вроде как плакать надо. Со школой прощаемся.
Ее голос звучал хрипло, как во время болезни.
– Ничего, – махнула я рукой, – слушай.
К завершению программы на сцену вышли гимнастки из шестых классов и стали танцевать под грустную музыку. Каждое их движение было плавным, медленным и грустным. Возможно, это казалось только мне, потому что Настя в какой-то момент достала телефон и стала с кем-то переписываться. Видимо, ей уже стало скучно.
Я лишь один раз взглянула на нее, после чего все внимание приковала к сцене.
– Диль.
Шепот Фроловой зазвучал у моего уха.
– Чего тебе? – спросила я так же тихо, не отвлекаясь от танца гимнасток.
– А ты чего делать на каникулах будешь?
Выждав небольшую паузу, я повернула голову к подруге и быстро зашептала:
– Поеду с родителями в Стамбул. У отца там какие-то важные дела. Проведем там неделю, наверное. А потом поедем в Анкару. К родителям мамы. Что дальше будет не знаю.
Быстро посмотрев назад, я выдохнула. Мама не обращала на меня внимание и говорила о чем-то с отцом.
– Круто, – ответила Настя и замолчала.
Я думала, что она больше ничего не скажет. И потому продолжила с интересом наблюдать за танцем. В нем, оказывается, раскрывалась тема взросления. Начиная с первого класса и завершая самостоятельностью в большом и неизвестном месте без кого-либо из родных.
И когда я уже навострила все свое внимание, чтобы узнать завершение этого, так сказать, спектакля, подруга хмыкнула рядом со мной и обиженно заявила:
– А ты у меня не хочешь спросить тоже самое?
Мой глаз в тот миг задергался. Честное слово.
Не отвлекаясь от сцены, а спросила в ответ:
– Может мы поговорим потом?
– Нет!
Настюшка-пидружка обернулась ко мне всем телом и стала прожигать взглядом.
– Ты потом с родителями уедешь, а я развлекаться отправлюсь. Спрашивай у меня, что я буду делать, прямо сейчас!
Я упрямо не поворачивалась в сторону подруги. Следила за каждым движением гимнасток. Но то, как упрямо в ответ, смотрела на меня Фролова, выбило из колеи. Держать внимание мне не удалось, и я потеряла дальнейшую суть представления.
Сжав челюсть, я медленно повернула голову в ее сторону и спросила, как можно язвительней:
– Что ты будешь делать на летних каникулах?
Всего за секунду, обида сменилась детской радостью. У Насти заблестели глаза, что было необычно на контрасте с ее рыжими волосами.
– Я поеду в Дагестан! – заявила она тут же, – видела в интернете качели над пропастью и как прыгают на тарзанках? Хочу попасть туда!
Зал взорвал аплодисменты. Гимнастки закончили свое представление, радостные до невозможности. А я в этот момент смотрела на свою подругу в полном шоке и не понимала, дура ли она?
Зачем подвергать жизнь опасности?
Рисковать?
Я вот такого никогда не делала и не собиралась.
