– Чепуха!
– Что?
– Хью Фарнхэм! Никто не виноват в том, кем становится человек. Убеждена, что это так. Я являюсь такой, какая есть, потому что сама пожелала этого. То же и с Грейс. И с тобой. – И уже тише она добавила: – Я люблю тебя. И судьба Грейс – не твоя вина. И ни в чем из того, что мы сделали, твоей вины нет. Я просто слышать не могу и не хочу, как ты бьешь себя в грудь и причитаешь: «Меа culpa!»[15] Ты не приписываешь себе в заслугу достоинства Грейс. Зачем же брать на себя вину за ее недостатки?
Он заморгал и улыбнулся:
– Семь без козыря.
– Вот так-то лучше.
– Я тебя люблю. Считай, что я тебя поцеловал.
– Я тебя тоже. Большой шлем. Внимание, сюда идут копы, – вдруг сказала она уголком рта.
Это оказалась Карен, чистая, сверкающая, с расчесанными волосами, накрашенными губами и улыбающаяся.
– Какое вдохновляющее зрелище! – воскликнула она. – Может быть, несчастные рабы желают корочку хлеба и глоток воды?
– Скоро захотим, – согласился отец. – А пока не слишком перегружай эти ведра, а то не донесешь.
Карен попятилась:
– Но я не вызывалась работать с вами!
– Ладно, не будем формалистами.
– Но, папа, я ведь только что помылась!
– А что, разве ручей пересох?
– Папа! Я уже приготовила ланч. На свежем воздухе. А вы слишком грязные, чтобы появляться в моем хорошеньком, чистеньком домике.
– Ты права, детка. Пошли, Барбара. – Он поднял ведра.
К ланчу миссис Фарнхэм не вышла. Карен передала ее заявление, что она решила поесть в убежище. Хью не стал вмешиваться: и так, когда вернется Дьюк, предстоит вынести черт-те что.
– Хью… я вот насчет канализации… – нерешительно начал Джо.
– Есть какие-нибудь соображения?
– Кажется, я придумал, как получить проточную воду.
– Если у нас будет водопровод, я гарантирую, что обеспечу нас сантехникой.
– Папа, правда? Я знаю, чего мне хочется. Облицовку цветным кафелем. Лучше цвета лаванды, я думаю. И туалетный столик с…
– Помолчи, детка. Так что же ты придумал, Джо?
– Я вспомнил римские акведуки. Ручей стекает с возвышенности, так что наверняка какой-нибудь его участок расположен выше убежища. Насколько я помню, римские акведуки были беструбными. Вода по ним текла под открытым небом.
– Понимаю. – Фарнхэм обдумывал идею. В сотне ярдов выше по течению был небольшой водопад. Возможно, чуть подальше найдется нужная высота. – Но ведь это означает массу строительных работ, будь то сухая кладка или раствор из грязи. И для каждой арки еще понадобится рама.
– А может, мы просто выдолбим половинки стволов? И укрепим их на опорах из бревен?
– Можно и так. – Хью подумал, затем добавил: – Но можно и еще проще, таким образом мы убьем сразу двух зайцев. Барбара, какова эта местность?
– Не поняла…
– Ты сказала, что здесь субтропики. А ты можешь определить, какое сейчас время года? И чем грозит смена сезона? Я вот к чему клоню: нужна ли нам ирригация?
– Господи, Хью, я понятия не имею.
– Подумай хорошенько.
– Ну, – она оглянулась, – не думаю, чтобы тут когда-нибудь свирепствовали морозы. Будь у нас вода, мы могли бы снимать урожай круглый год. Это не тропический дождевой лес, иначе подлесок был бы гораздо гуще. Похоже, что здесь дождливые периоды сменяются засушливыми.
– Но наш ручей не пересыхает: в нем много рыбы. Где ты собираешься разбить огород?
– Может быть, на той поляне, немного ниже по течению, к югу? Правда, придется выкорчевать там несколько деревьев и довольно много кустов.
