– Господин Эйткен просил не беспокоить его, пока он не разберется с моим бумагами. – сказала графиня и покинула приемную.
Все так же скрипели перья, все так же иногда залетали мухи. Прошло уже довольно много времени. Тут один из секретарей нашел несоответствие в ведомости. С бумагой в руках он тихонько постучал в дверь и вошел.
Льюис Эйткен сидел в своем кресле, откинувшись на спинку. Раскрытый тонкий зеленый веер перерубил ему горло и позвоночник. Голова держалась на одной коже. Во рту Эйткена был толстый пакет из плотной бумаги. Глаза застыли в предсмертном ужасе. Эйткен был мертв.
Выйдя из редакции, графиня села в носилки, и двенадцать носильщиков тут же подхватили их.
В носилках, наглухо зашторенных темно-синими занавесками сидел мужчина.
– Надо ловить еще одного, – сказала дама.
– Вы что-то узнали? – спросил мужчина.
– Я видела ведомость! Расходы на еще одного писаку, датированные вчерашним днем! Какой-то Феофан, фамилию прочитать не удалось. Этот урод секретарь раздавил на ведомости муху!
– Феофан…! Эта информация – иголка в стоге сена!
– Значит, будем искать иголку! Или мы мало вам платим?!
– Нет! Что вы! И вы, и семья Висконти – очень щедры!
– Нам пора! – она произнесла еще несколько заклинаний и крикнула, чтобы опустили носилки.
Напротив небольшой оружейной лавки, рядом с центром Золотого Города, остановились богатые носилки. Из них вышли старик и молоденькая девушка и пошли вниз по улице. Незаметно для окружающих носильщики слились с толпой. Позже носилками заинтересовалась полиция, но их поиски были тщетны.
***
Из небольшого облака тумана, на грязный пол подвала лавки Толстого Брю, ступила Зея. Она поднялась по скрипучей лестнице и вошла в каморку Брю.
Плача навзрыд, весь в слезах и соплях, Брю сидел на низенькой табуретке. Увидев вошедшую Зею, он бухнулся на колени и пополз к ней, молитвенно поднимая руки.
– Госпожа! Помогите! Мой горшочек! Ваш батюшка…! Его Импе… маг Мун! Мой горшочек! – причитал Брю.
Зея удивленно подняла брови.
– Что случилось, Брю?
– Ваш батюшка! Он приходил! Он взял мой горшочек! Он ведь ему совсем не нужен! Самое дорогое, что у меня было! Мне подарила его моя матушка, когда умирала!
– Но ведь твоя матушка еще жива?!
– Все равно подарила! Он мне дорог, как память о матушке!
Брю всем своим телом лег на пол и обхватил ноги Зеи, стал целовать ей сапоги.
– Верните мне горшочек, госпожа!
– Что он сказал?!
– Сказал, что вы сможете найти его в гостинице Счастливая Подкова или у фонтана трех гарпий…
– Хорошо! Верну я тебе твой горшочек!
Зея запахнула плащ, надвинула капюшон пониже и вышла из лавки. Брю, все еще всхлипывая, утирал мокрое лицо платком.
***
Полуденное солнце светило в большие окна Императорского дворца, заливая ярким светом один из залов, где собралось много народу в ожидании выхода Императора. Кучками и поодиночке, посетители стояли и прохаживались вдоль открытых окон. Высокопоставленные чины, в расшитых узорами камзолах, дамы – все сияющие дорогими украшениями, богатые заморские купцы в пестрых халатах, военные и штатские чиновники – кого здесь только не было!
Тихо о чем-то перешептывались шесть мелкоудельных князей, тыча друг в друга пальцами. Йос Троп просеменил мимо них, видя, как в зал вошел Алек Васс.
Троп подошел к Васс, взял его под локоть и отвел в сторону.
– Ну что, вам удалось?!
– Что удалось?! – прикинулся непонимающим Васс.
