Подойдя к торговому окну, Генри оперся мозолистыми, набитыми костяшками кулаков в широкий дубовый подоконник и уставился наглым вызывающим взглядом в лица пришлых:
– В чем дело, Мери? Эти джентльмены доставляют тебе беспокойство?
Мериан и джентльмены молчали.
– Что ж, – видя непонятное замешательство, продолжил Генри, – я думаю, в таком случае мне лучше присутствовать при вашей беседе. Вдруг кто-нибудь из этих господ еще решит тебя обидеть. Хозяин не простит мне этого, а я не хочу остаться без работы.
Усердно отрабатывающий таким образом свой заработок Генри спокойно отошел к стене и, демонстративно сложив на груди мускулистые руки, застыл возле нее, словно мифический Титан, подпирающий головой небо.
Мериан смотрела на чужаков, не решаясь что-либо сказать. Пришел черед Эдванса проявить дипломатию. Он догадался, что этот работяга – судя по всему, завсегдатай уличных потасовок – скорее погибнет, чем позволит себе уступить.
«А может, ― размышлял в это время Эдванс, – для того, чтобы поставить этого деревенщину на место, немного помахать саблей?.. Нет, что за вздор! Какая сабля? Ведь мы здесь не за этим, хотя этот наглец и заслуживает того, чтобы его проучили. Может быть, он тайно влюблен в хозяйскую дочь. Джонатан снова окинул взглядом девушку.
– И не мудрено, – заключил он. – Такая леди! Как видно, создатель был в хорошем расположении духа, когда лепил эту даму. Прекрасное лицо, да и все остальное – то, что скрывает подоконник…
– Мы, – осторожно, но с нажимом продолжил Джонатан в тот момент, когда затянувшаяся пауза уже начала казаться глупой, – наслышаны о том, что у мистера Шеллоу Райдера служит человек, способный в случае надобности полностью заменить своего хозяина. Я, милейший, понимаю ваше рвение добросовестно выполнять свое дело, но, поверьте, у нас с компаньоном не было и мысли чем-либо обидеть вас или эту прелестную мисс.
Мы тоже добросовестно ведем свои дела. Поэтому, собственно, мы здесь и желали бы поговорить лично с мистером Уилфридом Шеллоу Райдером. Поймите, нам бы просто не хотелось, чтобы вы после пересказывали мистеру Уилфриду суть нашего разговора. Повторяю, мы здесь по делу, которое вполне может оказаться полезным вашей пекарне.
Судя по всему, Генри был одним из тех парней, что быстро остывали. Он тут же оторвался от стены и как ни в чем не бывало сказал:
– Простите, господа. Я принял вас за бездельников, которые слоняются по городу и развлекаются всякими глупостями. Я схожу за хозяином.
И он на самом деле… ушел!
Слегка ошарашенные таким поворотом событий джентльмены остались наедине с Мери, и теперь она, уже не стесняясь, стала их изучать.
«А ведь этот Эдванс, – рассуждала она про себя, – весьма недурен собой. Пожалуй, даже если он и из богатеньких, то не «белокожий». Косой шрам у виска, волевое лицо, уверенность в себе и поразительное самообладание. Интересно, – спрашивала себя Мериан, – как это он не заколол нашего Генри? Ведь у этих двоих из-под плащей торчат сабли. А у нашего Генри только ключи от склада на поясе».
Вскоре пришел сам Уилфрид. Он был мрачен. Всклоченная борода торчала параллельно полу, отчего вид хозяина лабазни казался по меньшей мере недовольным. Преодолев расстояние от двери до отпускного окна в четыре гигантских шага, он в один миг оказался рядом с дочерью:
– В чем дело, джентльмены? – прогремел он голосом, полным меди. – Мой помощник сказал, что вы настаивали на встрече со мной.
