— С Вероникой, — тянет мое имя, и у меня по спине маршируют мурашки, — поладили.
Улыбается.
— Так это же просто прекрасно, — расцветает мама.
Антон угукает. Его глаза сужаются, и я понимаю по его взгляду, что он не простил меня и обязательно отыграется.
— Вероника, спину ровно держи, — выпрямляюсь как струна и бросаю в маму быстрый взгляд.
Ну неужели хотя бы сейчас нельзя обойтись без замечаний?
Антон удивленно дергает бровью, а я уже предвкушаю, как он меня уничтожит после сегодняшнего знакомства.
— Куда ты хлеб собралась есть, — одергиваю руку от кусочка хлеба, — ты и так немного набрала, — выговаривает мама, пока я пытаюсь держать губы сжатыми.
— Свет, — одергивает дядя Рома, а у меня щеки вспыхивают.
— Ром, мы договаривались, — с улыбкой говорит мама.
Глаза Антона округляются. А я хочу провалиться под стол. Добро пожаловать в нашу семью.
— Ты должна следить за фигурой. У тебя танцы, — продолжает читать нотации мама, окончательно лишая меня аппетита.
И единственное, о чем я могу мечтать, — чтобы поскорее закончилось это представление. Но если я сейчас сорвусь с места и сбегу, то будет хуже. Мама мне такой бестактности не простит.
Поэтому приходится терпеть.
Остаток ужина проходит без выговоров. Родители что-то обсуждают, пока Антон сверлит меня взглядом.
Уже перед выходом мама решает окатить меня очередной порцией шока.
— Вероника, я думаю, что ты вполне взрослая, чтобы справиться с походом к врачу, — мама так резко меняет тему, что я не успеваю сориентироваться.
Неразборчиво что-то блею.
— Ник, ты заболела? — тут же подключается дядя Рома.
Мои щеки вспыхивают под пытливым взглядом Антона. Не знаю, куда деть глаза.
— Да не то чтобы заболела. Просто в школе на все так реагируют. Недомогание было недавно, — стараюсь побыстрее закончить эту тему.
— Список какой-то дали, — мама взмахивает рукой, а мне хочется в этот момент заставить её замолчать.
— Что за список? Дай посмотреть, — дядя Рома протягивает руку.
Со стороны Антона слышится грубый смешок, от которого меня передергивает.
— Да не надо, я разберусь.
Рука не исчезает, и я покоряюсь.
Протягиваю смятый листок. Дядя Рома внимательно читает, и меня задевает, что он отнесся к моей проблеме внимательнее, чем мама.
— Ага, я позвоню в нашу клинику, скажу, что ты приедешь. — Поворачивается к Антону: — Тебе, кажется, что-то тоже нужно пройти. Мне тренер сказал.
— Капец, доносчики окружили, — бурчит Антон.
— Я договорюсь. Когда вам удобно? В субботу нормально будет?
Киваю, и такой же кивок следует от Антона. Вот и прекрасно.
Усаживаемся в машину. Я утрамбовываюсь на заднее сидение, чтобы меня никто не трогал. Антон садится вперед.
— Я договорился насчет транспортировки твоих вещей, — дядя Рома выруливает из ворот, обращаясь к Антону, — в течение трех дней подвезут.
— Ага.
— Маме звонил? Добралась она?
— Добралась.
М-да уж, у них с отцом тоже высокие отношения.
Только стоит нам оказаться за пределами машины, и Антон прерывает молчание.
Наклоняется над ухом, его дыхание касается кожи на щеке.
— Даже не надейся, что брак наших родителей что-то изменит.
А вот и тот язвительный Антон, который пришел в школу. Моментально во мне поднимается волна раздражения, и это меня поражает.
Как он умудряется это проворачивать каждый раз?
Дёргаю головой, чтоб не ощущать теплый воздух, выходящий из его ноздрей. Разворачиваюсь на пятках и складываю руки на груди.
