Читать онлайн Олли Серж - Сводная сестра бандита

1. Пролог.

Оля.

Просыпаюсь от резкого запаха хлорки. Где-то рядом грякает металлическое ведро, слышится чавканье мокрой тряпки, и уже через минуту все снова затихает вместе с хлопком двери. Меня морозит и одновременно душит жаждой. Тело не желает слушаться, потому что каждое движение отзывается тянущей болью. Я с усилием поджимаю колени ближе к животу и снова падаю в свою спасительную темноту.

Какое-то время меня просто мутит, а потом перед глазами начинают кружиться разноцветные яркие пятна, появляться какие-то картинки и лица.

«Все будет хорошо, Олюшка...» - это мама. Пытаюсь удержать ее образ подольше, цепляюсь за своё видение. Я так соскучилась. Мне больно. Одиноко. «Поцелуй меня, пожалуйста, и руку на лоб положи. И попить дай... не могу сама дотянуться...» Но образ размывается...

В глаза неожиданно бьет резкий свет, а уши разрывает громкий зычный голос.

- Температуру меряем, девочки. - Дальше я слышу шаркающие по кафелю шаги, - В себя приходила? - Раздаётся прямо над ухом.

- Ворочалась, стонала, - отвечает тихий голос справа.

- Вяземская, - меня небрежно трогают за плечо, - пора глаза открывать. Сутки лежишь.

- Тяжко девчонке после наркоза, - отзывается тихий голос.

На мой лоб ложится шершавая ладонь.

- Жара вроде нет. Это все наркоз дешевый. - С тяжёлым вздохом. - Вон, в одноместной палате спустя два часа отошла, а вечером уже ела. А их одновременно оперировали. Ладно, позовите, как очухается.

Шаги отдаляются. Дверь хлопает.

Меня снова отключает...

- Это вообще, что такое? - Слышу над собой раздражённый мужской голос. Грудной, с едва заметной хрипотцой. Мне хочется посмотреть на его владельца, но веки, будто налиты свинцом. - В лучшем виде все организовать. Сиделку, кровать нормальную и этого черта-анестезиолога найдите. Если она не придёт в себя завтра, - голос понижается до угрожающего, - я вас тут всех на кол надену.

- Все будет сделано, Иван Васильевич, - диссонирует тяжёлым мужским шагам лебезящий щебет. - Молодая, а слабая оказалась.

Дверь хлопает. Хорошо, когда о тебе есть, кому позаботиться... Глаза наполняются соленым песком и щипят. Слёзы текут по щекам и мочат подушку. А я не слабая. Я сама могу. И Вера, как сообщение получит, обязательно ко мне приедет.

После слез меня отключает так крепко, что даже когда направленный яркий свет бегает по глазам, а вокруг происходит странная суета, мой мозг отказывается просыпаться и реагировать на раздражители.

- Как переведете, срочно подключить глюкозу. Идиоты. - Последнее слово звучит совсем тихо.

И я куда-то еду. Кровать плавно потряхивает. Появляется приятный запах еды и чистого белья.

- Аккуратно, на бок ее. И руку зафиксируй, чтобы капельницу не дёрнула.

Меня заботливо укрывают мягким одеялом. Только сейчас я осознаю, как замёрзли мои ноги. А теперь хорошо, уютно.

- Это из-за неё главный рвёт и мечет?

- Ага, - шепчутся рядом со мной молодые голоса. - Кто ж знал, что она блатная. По скорой привезли. Пончики в магазине покупала.

- Вот дура, это ж надо. Живот болит, а она пончики есть пошла. Ещё и очередь отстояла в самую дорогую пышечную.

- Кто их богатых разберёт...

Дверь закрывается. Я согреваюсь, а после начинаю постепенно засыпать. Кажется, мне даже становится легче...

2. Глава 1. Родство душ.

Иван

Холодная вода приятно стекает каплями по коже. Подтягиваюсь на руках и сажусь на край борта, наслаждаясь последними спокойными секундами утра. Сейчас начнётся...

- Доброе утро, Иван, - мой личный помощник Виктор подаёт мне полотенце.

- Доброе...

- В девять у нас встреча по аренде складов аккумуляторного завода, в одиннадцать - приём отделочных работ по храму. Телевидение, журналисты подъедут к двум часам в ресторан. Им нужно будет дать небольшую пресс-конференцию по поводу отравления сальмонеллой.

- Черт! - Втыкаюсь лицом в полотенце и веду им вверх, вытирая волосы. - Что я скажу им? Какого хрена ты меня не отговорил забирать этот ресторан? Одни проблемы от него. Нужно было просто дальше сбивать бабло за просрочку аренды.

- Это хорошее финансовое вложение, - спокойно отзывается Виктор, - Просто общепит - он всегда проблемен. Нужен хороший управляющий...

- Ну так найди его! - Я встаю на ноги и подхожу к столику возле шезлонга, чтобы проверить телефон. - Зачем ты меня каждый день грузишь этой информацией? Мне арендаторов за глаза хватает.

Ввожу код разблокировки экрана и вижу непрочитанное сообщение со скрытого номера.

Сердце тревожно ухает. Я точно знаю, что это он. Открываю.

«Заедь» - вот так просто, коротко и неожиданно.

Отец использует мобильную связь со мной только в самых крайних случаях. Нервы натягиваются и начинают зудеть. Что случилось?

- Вить, - оборачиваюсь на помощника, - на утро все отменяй. Отец просит заехать.

Больше ничего не объясняя, ухожу в душ и быстро привожу себя в порядок. Надеваю костюм и достаю из сейфа удостоверение адвоката. Оно, конечно, липовое, но позволяет не отвечать на вопросы младшего состава колонии, а старшие и так знают, кто я такой.

На всякий случай беру с собой ещё одну тачку с охраной. Несмотря на то, что почти пять лет моя жизнь похожа на скучную жизнь бизнесмена, старые рефлексы живы. Да и подставы нельзя исключать.

Машины подъезжают к главному входу, заставляя расступиться небольшую толпу людей с сумками, и, как всегда, вызывают этим волнения. Все боятся потерять свою очередь.

За серый забор захожу один. Прохожу турникет и металлоискатель.

- К кому? - борзо интересуется дежурный. Новенький. Не видел ещё его ни разу.

- К Грозному. - Подаю удостоверение, наблюдая, как быстро стекает с лица паренька надменность.

- Вас ждут, - кивает, - до конца коридора и направо.

- Спасибо, я в курсе. - Забираю документ и иду в комнату вип-свиданий.

Когда твой отец - вор в законе, подобные места становятся практически родным домом. Дорогу показывать не нужно. Да и сам ты в любой момент можешь стать резидентом в силу «наследственных особенностей».

- Здравствуй, Иван, - родитель встречает меня, сидя за столом. - Кофе будешь?

Перед ним сервирован полноценный завтрак. И надо признаться, что даже я так разнообразно не питаюсь.

- Нет, - качаю головой, отодвигаю стул и сажусь напротив, - Лучше давай сразу к делу. Зачем звал?

Он отпивает кофе из маленькой чашки и осторожно ставит ее на блюдце.

- У человека, живущего в четырёх стенах так мало радостей, - задумчиво откидывается на спинку стула.

- Ну перестань, - не сдерживаясь, я ехидничаю , - у тебя здесь даже массажист есть.

Отец молча расстёгивает олимпийку.

- Это - Вяземская Людмила Гавриловна, - достаёт из кармана и кладёт передо мной на стол фотографию немолодой, но красивой женщины. - Очень дорогой для меня человек. Вот уже год, раз в два месяца она приходит ко мне. Мы пьём кофе с плюшками, разговариваем... А ещё она забирает мои рукописи, правит ошибки и издаёт книги.

- Книги? -  я чувствую, как от удивления мои брови ползут вверх. - Здесь разве можно писать?

- О, - он хмыкает. - Эпистолярный жанр - здесь вообще один из самых популярных.

- Охренеть...  И какой же у тебя псевдоним?

- Иван Грозный, - невозмутимо кивает отец. - Мне нравится.

- Ну спасибо... Я заметил...

- Так вот, - невозмутимо продолжает, - вчера она не пришла. Сегодня тоже. Я хочу, чтобы ты разобрался в причине. Если понадобится, оказал помощь.

- Погоди! - Я кручу головой. - Ничего не понимаю. Откуда она взялась? Ты сидишь уже пять лет и не доверяешь посторонним? Кто эта женщина?

- Твоя «молочная мать». - Отбивает мои вопросы отец. - Если ты ещешь глубокие смыслы, то могу рассказать подробнее. Ее первый ребёнок родился недоношенным. Нервы. Время было отвратительное. А молоко пришло. И пока твоя мать лежала после операции в реанимации, Люда согласилась тебя кормить. За деньги, конечно. Потом перешли на смеси.

- Жесть какая. - Отзываюсь шокировано и веду руками по волосам, ерша волосы. - Как вы смогли встретиться?

- Она пришла в колонию читать спец курс по литературе в рамках государственной социальной программы. Мы узнали друг друга. Я попросил посмотреть мои тексты.

- Прямо романтика, - не сдерживаюсь от иронии.

- Отношения максимально засекречены, чтобы не подвергать ее опасности. Поэтому, открыто пробить информацию о ней я не могу.

- Книги... молочное родство... - развожу руками. - Удивил. Ничего не скажешь. Стареешь.

- Я на тебя расчитываю, - хмурится отец. - И жду отчёт завтра.

На улицу выхожу, также соблюдая все максимальные меры предосторожности.

Сажусь в машину, ставлю задачу своим ребятам найти женщину и благополучно забываю об этой маразматичной ванили.

Гораздо больше меня сейчас заботят бесконечные пробки на въезде в город. Я серьезно рискую пропустить не только утренние, но ещё и обеденные встречи. А журналисты могут обернуть это по-своему. На меня и мою семью всегда есть, что раскапать.

- Иван, - от мыслей меня отвлекает Виктор, - ребята отписались по женщине.

- И что там?

- На работе говорят, что ее уже месяц, как нет в живых. Но осталась дочь.

- Мать твою... - откидываю голову на подголовник, соображая, что хочу я этого или нет, но к дочери придётся ехать лично. День перестаёт быть томным. - Давай адрес их говори. Поедем быстренько с девчонкой пообщаемся, бабок ей дадим и спокойно своими делами займёмся.  

- А журналисты?

- Должны успеть. Но поверь мне, - хмыкаю, - расстроенный Василий Грозный гораздо страшнее всех журналистов вместе взятых.

3. Глава 2. Прийти в себя.

Оля

- Ну ты даёшь... - в очередной раз качает головой подруга. - Прости, я приехала сразу, как только сообщение прочитала. Любят эти Мурзиковы на природу выезжать так, чтобы ни один гаджет не ловил. А их детеныши без мультиков - настоящие сатанята. Я беру мячик и говорю: «Давайте в съедобное-несъедобное играть. То, что можно кушать - ловим, что нельзя - отбрасываем.» А они смотрят на меня, как на ненормальную. Представляешь?

- Зато хоть платят хорошо. Я бы тоже нашла себе такую семью. Желательно с проживанием... - тяжело вздыхаю.

- Не можешь да там жить? - Сочувственно сжимает мои пальцы Вера.

- Нет... - чувствуя, как к горлу подкатывают слёзы, активно мотаю головой, чтобы их проглотить. - Завтра уже выписывают. Наверно, что-то снимать буду, а иначе ничего учить не получается. Тарасов, сама знаешь, быстро из группы попрет, если все его творческие заскоки не поддерживать.

- Знаю, - кивает Вера. - Я обязательно поспрашиваю, может, мои тебе рекомендации напишут.

- Спасибо...

- Зачит, ты думаешь, - подруга обводит взглядом палату и задерживается взглядом на букете белых хризантем в вазе, - что палату тебе организовал тот мужик, к которому мама на зону ходила?

- Ну а больше некому, - отпиваю из чашки чай и жму плечами. - Я когда ещё от наркоза не отошла, слышала разговоры медсестёр. И сам главврач ко мне два раза в день на обход ходит.

- Наверно, нужно как-то его поблагодарить и про маму твою рассказать... - предлагает неуверенно.

- Да он теперь уже в курсе, скорее всего, - ставлю кружку на тумбочку и откидываю одеяло. - А встречи там строго регламентированы. Теперь только в следующем месяце смогу прийти. Куплю ему плюшек, как мама...

- Только не реви! - Принимает меня за плечи Вера. - Давай я тебе лучше вещи собрать помогу.

- Да у меня ж тут нет ничего, - я хмыкаю, - Я пошла как раз пончики покупать. Купила. Они так пахли вкусно, а я была после практики у Тарасова такая голодная, что четыре штуки умяла. А потом меня резко в холод кинуло, живот скрутило и вот - острый аппендицит.