– Знаю, – папа устало опустился на стул, а я продолжала смотреть на него со слезами на глазах. – И что вы оба нашли в этих своих мотоциклах?
– Илья Сергеевич, – улыбнулся Матвей. – Вам не понять, пока сами не попробуете.
– Ой, нет. Пробовать я точно не хочу.
– Тогда не запрещайте Маргарите кататься. Я обещаю, что прослежу, чтобы с ней всё было в порядке.
Мои глаза чуть из орбит не вывалились: этот придурок действительно решил за меня заступиться? И зачем ему это надо? Матвей бегло на меня посмотрел и продолжил:
– Мы будем кататься вместе, я за Ритой присмотрю, заодно поближе познакомлюсь со своей новоиспечённой сестрой.
– Ну я даже не знаю, – отец начал сдаваться.
– Илья Сергеевич, я вам обещаю, что с Маргаритой всё будет хорошо.
– Ну, хорошо, Матвей. Доверюсь тебе.
– Доверишься ему? – я не поверила своим ушам. Мне папа не сильно доверяет, а этого видит в первый раз, и уже решил ему поверить на слово.
– А что здесь такого, Рита? – невозмутимо ответил отец. – Этот молодой человек всем своим внешним видом внушает доверие и уважение, а вот ты… – он с презрением осмотрел мой костюм. – Ты вот не совсем уважительно отнеслась к семейному ужину.
Я поняла, что не права. Несмотря на то, что Матвей – та ещё заноза в заднице, всё же он более ответственно подошёл к своему внешнему виду, а я, если честно, отнеслась к этому ветрено.
– Прости, пап, – я покорно склонила голову. – Хочешь, я пойду переоденусь?
– Не нужно. Я голодный, как собака, а мне придётся ещё и ждать, когда моя дочь соизволит надеть на себя платье. Садись. Но впредь будь, пожалуйста, внимательнее к своему внешнему виду.
Казалось, что во время ужина только я сидела с кислой миной. У родителей с Матвеем складывался интересный разговор, а мне было стыдно вставить даже слово – такой униженной я себя чувствовала. Братца я возненавидела ещё больше. Такой идеальный перед родителями и такой козёл по жизни. Умеет же он быть очаровательным, когда того требуют обстоятельства. Как только ужин закончился, я быстро встала из-за стола и направилась к выходу.
– Ты куда? – остановил меня отец.
– Кататься, – невозмутимо ответила я.
– Одну я тебя не отпускаю, только с Матвеем.
Я перевела взгляд на брата, а тот, поняв, что сейчас всё зависит от него, стал медленнее жевать и нарочито продолжил разговор с родителями. Больше всего мне сейчас хотелось плюнуть на всё и уехать, но тогда я действительно могла лишиться того, чем жила весть этот год, поэтому стала терпеливо ждать, пока Матвей насладится очередной победой надо мной. Ну что ж. Ты занял братец. Два-ноль в твою пользу, но матч ещё только начался, и у меня ещё достаточно времени, чтобы сравнять счёт и вырвать победу.
– Да, Свет, я скоро буду.
– Ты понимаешь, что гонки начнутся через двадцать минут, а ты ещё дома?!
Я недовольно закатила глаза. Знала бы моя подруга, как сильно я боюсь опоздать на гонку, но сейчас всё зависело от Матвея и от его желания принять участие в гонке.
– Я знаю, Света, – я начинала раздражаться. – Я же тебе объяснила, что возникли некоторые проблемы с отцом. Он не доволен тем, что я так много времени уделяю мотоциклу.
– Он узнал о том, что ты участвуешь в гонках?
– Свет, если бы он узнал о гонках, моего мотоцикла не было бы уже у меня спустя минуту. Он бы мгновенно от него избавился.
– Тогда я не понимаю, в чём проблема. Лёха уже про тебя спрашивает.
