- Я больше не собираюсь ничего с тобой обсуждать. – скрестил руки на груди и отвёл взгляд в сторону, прожигая им стену, а не меня. - Проваливай.
Я была безмерно рада, что в этот момент за меня страдает стена. Ибо выдерживать долго презрительный и полный ненависти взгляд очень тяжело.
- А мне кажется, что нам есть, что обсудить. - отступать не в моих правилах, поэтому решила стоять на своем до конца. Не просто так же я сюда шла. - Мне не понятны причины твоего поведения и злости, да и вряд ли ты мне о них расскажешь, даже если попрошу... - я замялась на мгновение, раздумывая, продолжать дальше или нет. Но всё же продолжила. - Поэтому хочу предложить тебе сделку.
Я, наконец, разглядела, во что был одет Ян. Белая куртка с яркими сине-красными полосками и какими-то непонятными надписями, и такие же штаны. Очень похоже на мотоциклетную экипировку.
Но я ни разу не видела, чтобы он ездил на мотоцикле. Да и в гараже не замечала двухколесный транспорт.
Странно...
- Сделку? – темные глаза впились в меня. В них сквозило сомнение, но в то же время интерес. - Чего и стоило от тебя ожидать, ведьма. – он неожиданно расслабленно хмыкнул. – Смотри, свою душу оставлять в залог я не собираюсь.
Я проглотила едкий комментарий по поводу его бездушности, вертевшийся на кончике языка, и сосредоточилась на главном.
- Ты будешь слушать или так и продолжишь язвить по поводу и без?
- Говори. – нехотя согласился брюнет. Улыбка стерлась с его губ, словно кто-то мазнул по ней ластиком.
- Ты даешь маме шанс доказать, что её чувства, как и чувства Николая Владимировича, настоящие. И что маме не нужны его деньги. А взамен я обещаю не стучать на тебя отцу.
Ха! Съел?
Судя по вытянувшемуся выражению лица, брюнет считал, что мне нечем было бить его козыри. И был прав, потому что я откровенно блефовала, не рассчитывая что Ян поведется на такой детский развод.
Но в то же время, я внимательно следила за ним там, внизу, во время разговора с отчимом. И если бы Яну было всё равно на отца и его чувства, он бы уже давно высказал своё «фи». Но он почему-то молчал…
А это могло означать только одно – братцу важно, чтобы его отец был счастлив. Так же, как и мне важно счастье матери. Поэтому я и пошла ва-банк, предложив ему такую провокационную сделку.
На самом деле я бы не стала ябедничать при любых условиях. Но раз уж выгляжу в его глазах хитрой стервой, то грех этим не воспользоваться. Пусть считает, что для меня нажаловаться на него родителям - сущий пустяк, потому что я, по его мнению, не думаю ни о ком, кроме себя любимой.
Ян сцепил зубы и молча смотрел на меня, не сводя глаз, около минуты. Раздумывал, видимо. Прикидывал все за и против. Я прямо-таки видела, как в его голове крутятся шестеренки. А ещё – на каких догадках обо мне он поставил рядом жирные галочки.
Эх… Теперь точно не отмыться от его «ведьмочки». Но пусть лучше так. Пусть ненавидит меня и считает кем угодно, чем мама заметит истинное отношение Яна к ней и ко мне. После чего она соберет вещи и оставит Николая Владимировича, жертвуя своей обретенной любовью и счастьем, в пользу эгоизма братца и простого нежелания раскрыть, наконец, глаза.
- Так и думал, что ты - дрянь. – выдал он, скривив губы.
Я дернулась назад, словно от удара. В груди неприятно сжалось, но я не подала вида. Только судорожно вздохнула, сглатывая горечь, появившуюся во рту после его небрежно брошенной фразы.
