— Тош, это прозвучит тупо,
но… — я приближаюсь к нему чуть ближе, а затем с досадой шепчу: — Это правда.
Это про меня.
— Капец, — выдает он и
обессиленно вздыхает. — Как так? Почему?
— Если честно, сама не понимаю.
Мне до сих пор все это кажется шуткой, однако моя мама действительно выходит
замуж за его отца.
У Антона очень странное
выражение лица, он то ли напуган, то ли расстроен, то ли обижен.
— Я знал, что препод по
социологии встречается с твоей мамой, но думал, что это не серьезно, да и от
этой новости не гудел весь универ. Что произошло? Как все это влияет на тебя?
Переживаешь?
— Даже не знаю. Ничего не
имею против моего нового отчима, он нормальный, а вот его сын меня до жути
бесит.
— Где ты теперь живешь?
— Дома. Новое семейство ютится
вместе с нами. У меня теперь нет даже собственной комнаты! Ее забрал
Третьяков-младший.
— Отстой, — хмурится
Антон и больше ничего не говорит. Понятно, что я бы ни за что не послала его
разбираться со сводным и тем более не стала бы просить его учинять драку на
пустом месте, но он вполне мог сейчас сказать, что этот придурок получит по башке,
если не прекратит нарушать мой покой. Антон решил не делать даже этого, хотя
так я бы на мгновенье почувствовала, что за меня, в случае чего, есть кому
заступиться.
К аудитории подходит Сергей Михайлович, все
здороваются с ним, а он приветливо улыбается.
— Ну ладно, пойду, — чуть
замявшись произносит Антон и бросает быстрый взгляд на моего «почти отчима», пока
тот открывает дверь, а потом возвращает внимание ко мне, — увидимся.
— Пока, — растерянно говорю
я и еще пару минут смотрю, как мой парень буквально удирает. Я что, теперь заразная?
Даже не поцеловал меня на прощание.
Продолжаю смотреть ему
вслед, пока Наташа не дергает меня за руку и не тащит за собой в аудиторию.
Безвольно подчиняюсь ей.
— Сядем подальше, — еле
слышно произносит Наташа. — Не хочу, чтобы мы были в зоне видимости Сергея
Михайловича.
— А в чем дело? —
спрашиваю нахмурившись. Я действительно не понимаю. Может, мне кто-нибудь
объяснит, что происходит?
Подруга не перестает меня
вести к дальним партам, попутно объясняя:
— Слухи насчет тебя и
Третьякова пока еще косвенные, никто не знает, что именно ты с ним породнилась.
Надолго ли это...
— Но я же… — пытаюсь
возразить, а Наташа тут же прерывает меня:
— Слушай, Диан, я
понимаю, что ты готова принять обстоятельства как они есть и взвалить на себя
всю эту ношу, мы чуть-чуть позлорадствовали, и все же я бы посоветовала тебе не
высовываться. Желательно не сидеть в первых рядах. По крайней мере на лекциях
по социологии.
И до меня начинает
доходить.
— Думаешь, все решат, что
мне теперь ставят оценки по блату?
Наташа кивает. Мы подходим
к своим местам и садимся, не прекращая при этом перешептываться.
— Я вообще об этом не
подумала, — вздыхаю и хватаюсь за виски. — Мне что, теперь и руку поднимать
нельзя? А как тогда зарабатывать баллы?
— Дело, конечно, твое, —
пожимает плечами Наташа, — возможно, я нагнетаю, однако не стоит забывать, что
Третьяков в нашем универе персона видная. Все, что происходит вокруг него,
имеет резонанс. Сергей Михайлович его отец — это первое. Второе — опасайся
Исаеву.
От предупреждения Наташи
меня начинает потряхивать. Помню, как эта стерва в кафе пыталась поджечь меня
взглядом лишь потому, что я посмела заговорить с ее парнем. Теперь она знает,
что мы с Третьяковым сводные и живем вместе. Боюсь представить уровень ее
гнева. Зашкаливает, наверное, за сотку.
