- Нет, - удовлетворённо выдыхаю я, облизывая губы. - А хочешь я попрошу?!
Срываюсь с кровати, вылетаю на балкон. И мы неожиданно сталкиваемся, врезаясь друг в друга.
В глазах у гада искры, ноздри опасно подрагивают. Меня сминает его эмоцией.
Моя бравада как волна даёт заднюю. Ну слабо мне, да, у парня презерватив попросить!
Тем более - у него.
Нервно кусаю губы, не зная куда деть глаза. Стонала там, как дура озабоченная...
Вытаскиваю прикуренную сигарету из пальцев Ивана. Делаю затяжку, возвращаю.
Не моргая, сверлит меня тяжёлым взглядом.
Выдыхаю ему в лицо, как он мне тогда, и как самолёт на вираже, разворачиваюсь и вжжж... - залетаю обратно к себе в комнату.
- Тебе пора, Эдик.
- Ты обиделась? - с недоумением.
- Да Боже меня упаси обижаться на недееспособных!
- Ты знаешь, что это не так! - тихо взрывается Эдик. - И если я не безрассудный и не зацикленный на этом, то это не значит, что...
- Пошёл вон!
- Проблемы у тебя, а не у меня, ясно?
- Get out!
- Я жду извинений, вообще-то.
- Подожди их дома.
Заворачиваюсь гусеничкой в покрывало. Закрываю глаза.
И в моих фантазиях только гад. Я вижу, как напрягается его пресс, как он двигал бы бёдрами, если бы был во мне.
И меня тянет как кошку, по шее мурашки. Трусь щекой о подушку.
Фантазирую, как распахиваются его губы, порхают ресницы, когда он кончает.
- Ооо... - тону в предоргазменном ощущении.
Убейте меня!
Слышу его гитару с балкона.
- "А дaвaй с тобой сыгрaeм в прятки... И я тeбя искaть нe буду... - с надрывом. - Я найду сeбe намного лучшe. Я найду сeбe совсeм дpугую!!".
И в груди у меня горит, царапает.
Он играет дальше молча, игнорируя слова песни. А может, просто поёт их тише?
- "Кaкие тёлки?.. Одни моpозы... Кaкие pозы? Шипы да зaнозы... Я нaйду себе совсем дpугую..."
Вспоминаю, как он стебался над Леркой своими душевными текстами.
Издевается! Сволочь...
13. Глава 13 - Кринж
Наблюдаю с балкона, как вежливо пообщавшись с Алексеем Михайловичем Эдичка наконец-то сваливает.
Оставляю гитару. Не поется мне… Дыхание не слушается.
- Иван? – выходит в вечернем платье Ольга Валерьевна.
Красивая, при полном параде.
- Выглядите – супер! – показываю ей большой палец.
- Ооу… - прижимает руку к груди. - Спасибо, Ванечка!
- Мы - в театр, - подает ей руку Алексей Михайлович. - Не ссорьтесь, пожалуйста. И никуда не выходите.
Киваю.
Маюсь дома. Меня очень вежливо, но настойчиво попросили соблюдать домашний арест. Я не обещал. Но согласился без большой необходимости не высовываться. И вроде как необходимости нет… Но, блять, хреновенько мне.
Ну вот дура дурой же! Бесятина неадекватная… Но цепляет!
Внутри горит всё белым пламенем. И хочется просто без всяких разговоров подойти и всечь ее Эдичке. Гольфист рафинированный. Вспоминаю, как обламывался подать свою стерилизованную ручку. Ну вот хер я поверю, что с таким ты, Царевна, так башню теряешь, чтобы верещать на весь дом. Издевалась, да?
Открываю его аккаунт. Перспективный какой… Фотки управления самолетом… Сорренто с родителями… Фотки «верховая езда»… Лондон с родителями… Фотки «дипломатическая академия»... В репостах Кембриджский колледж… Эмираты с родителями… Фотки «свидание с Ярославной» на воздушном шаре. Все все до одной постановочные! Я даже узнаю на некоторых «руку» фотографа, который мурыжил нас с Царевной.
«Предложение Ярославне» - цветы, колечко, поцелуи, сердечки, улыбки… Да ла-а-адно?!
Швыряю телефон на кровать. Такая и жизнь у тебя будет, Царевна, роскошная, но постановочная. Вперед! Так тебе и надо!
