Мир обречен изменится, изменится до неузнаваемости!
Наступившая тишина могла бы быть абсолютной, если бы не свист двигателя. Увы, длительной немой сцены не получилось.
Машины свернули с шоссе к очередному городку – тихому, безмятежному и чистому. Дома и уличные фонари были неподдельно старинными, как и вывески и решетки крошечных газонов. Показался парковый комплекс, огороженный глухим высоким забором. В резиденции бывшего королевского рода Виндзоров, предпочитали не привлекать к себе излишнего внимания досужей публики. Проехав открывшийся автоматически барьер, как на железнодорожном переезде, покатились мимо подтянутых вооруженных охранников в полной выкладке, чуть в стороне из-за кустов торчали стволы роботизированных пулеметов, стационарных лучеметов и антенны системы глушения радиоуправляемых фугасов. Что поделаешь, наследие смутного времени и охраняли резиденцию на совесть.
Мимо проплывали геометрически ровные линии кустов и ухоженные лужайки. В воздухе густо пахло весенней свежестью и лесом. Промелькнули последние деревья.
Кортеж обогнул куртину, остановился у ворот древнего замка – с XI века бывшего символом почившей английской монархии. С едва слышным журчанием электроприводов распахнулись массивные ворота. Показалось двухэтажное здание с богато украшенными фронтонами в викторианском стиле из потемневших от времени кирпичей с балконами на втором этаже, двухскатной крышей и высокими кирпичными дымоходами. Широкие и низкие ступени вели к гигантским, в два человеческих роста, дверям. По сторонам от нее застыли слуги в ливреях с гербом и седыми и пышными бакенбардами – огромная редкость по нынешнему времени, когда человеческий труд дорог. Весьма дорог.
Машина остановилась у полукруглого входа.
Один за другим пассажиры вышли. Охрана немедленно рассредоточилась по периметру, оставив подопечных наедине.
История Европы пестрит звучными фамилиями аристократов и семейных кланов, которые в свое время влияли на жизнь и политику не только в своем регионе.
У досужей публики о старой, еще феодальной аристократии создалось впечатление, что это нечто вроде сборища чудаков, хвастающихся заслугами предков и не играющих никакой роли в современном мире титулами. Это не так. Рассказы об обедневших, чудаковатых аристократах, ютящихся в полуразрушенных родовых имениях – литературный вымысел, не имеющий отношения к реальной жизни. Большинство аристократов благополучно выжили и приумножили собственные огромные состояния. В той же Англии треть земель принадлежит династиям местной аристократии. Центральные районы Лондона: Мэйфер и Белгравия находятся в собственности герцога Вестминстерского. Центр столицы – это владения графа Кадогана. Ему принадлежит площадь Кадоган, и частично улицы Слоун-стрит и Кингз роуд. А улицы Харли-стрит и Мэрилебон-Хай-стрит в собственности баронессы Говард де Вальден.
А стоимость принадлежащего «старой» аристократии антиквариата вообще не поддается оценке. Особняком стоит семейство Виндзоров. Распад Великобритании на Шотландию, Уэльс и собственно Англию, ставшую республикой, никак не повлиял на состояние бывшего королевского рода. И сегодня им принадлежит земельная собственность на миллиарды, дворцы и замки, дома и коттеджи. А коллекции картин и других ценностей вообще бесценны.
Гости вошли в роскошный кабинет – сплошная золотая лепнина, портреты на стенах кисти гениев и отражение огромной хрустальной люстры в натертом до блеска паркете.
