– Лампа? – удивилась Нина, распахивая дверь, но потом хорошее воспитание взяло верх, и она спросила: – Хочешь чаю?
Но мне было не до китайских церемоний.
– Где моя подушка?
– Какая?
– Велюровая, с кошкой.
– У Владьки под головой, видишь ли, тут такой форс-мажор приключился, – зашептала Ниночка.
Но я не стала слушать и ткнула ей в руки мягкий, набитый пухом мешок.
– Возьми эту, отдай ту.
– Но они одинаковые по размеру…
– Отдай, не могу заснуть!
Ниночка пожала плечами и принесла требуемое. Я почувствовала, как разжимается невидимая «рука», стискивающая желудок.
– Вот, – хихикнула Ниночка, – получи свою подушку, и впрямь хороша, кошка хоть куда.
Честно говоря, киска и впрямь была очаровательной. На темно-бордовом велюре выделялось полосатое рыже-белое тельце. Горло Мурки украшал яркий оранжевый бант.
– Давай, – выхватила я у Нины из рук сокровище.
Соседка хмыкнула и спросила:
– Слышь, Лампудель, мне Катерина еще одеяло дала, ватное, синее, тоже заберешь?
– Зачем?
– Ну, может, ты без него глаз сомкнуть не можешь, – откровенно издевалась Нинуша.
Ничего не ответив, с гордо поднятым носом я вернулась к себе и улеглась, засунув «киску» под голову.
Утром, когда домашние мирно пили кофе, я выползла на кухню и сообщила:
– Кто тронет эту подушку – убью!
– Почему? – изумилась Юля.
– Я могу спать только на ней, иначе мигрень начинается.
– Предупредила бы сразу, – вздохнула Катя и понеслась в прихожую.
Минут десять все толкались в поисках курток, обуви и перчаток. Наконец они ушли, и через секунду во дворе запикали сигнализациями машины. Если я чего и не понимаю, так это зачем ставить охранные устройства на наши автомобили. У Сережки белый «Форд» 1978 года выпуска. Задние двери распахиваются с трудом, а передние, наоборот, отходят при каждом удобном случае, еще регулярно отваливается глушитель, а багажник открывается, только если его предварительно треснуть кулаком по крышке. У Катюши старая «копейка» с абсолютно ржавыми крыльями и отвалившимся бампером, руль у этого, с позволения сказать, автомобиля ходит не только по кругу, но еще и вверх-вниз, словно штурвал у истребителя, и опять же беда с глушителем. Юля в декабре тоже купила себе кабриолет.
– Надоело ругаться с Сережкой, – объяснила она, – проси его вечно отвезти, лучше иметь свой.
Теперь наш автопарк украсился «Мерседесом», сделанным в 1980-м. «Мой персик» – любовно зовет колымагу Юлечка. Машина и впрямь имеет цвет этого сочного фрукта. Ездит красавец на дизельном топливе, жутко воняет и тарахтит, но новоявленная автомобилистка очень горда и совершенно счастлива. Незадолго до случая с ногой она предложила мне:
– Давай, Лампа, поехали на рынок!
Честно говоря, я побаиваюсь ездить с домашними, все время жду, что автомобили развалятся на ходу. Поэтому предпочитаю передвигаться на общественном транспорте.
– Не надо, дома все есть!
– Ерунда, – отрезала Юля, – купим впрок овощей: картошку, капусту, лук. Пользуйся, пока у меня время свободное.
– Отдохни лучше, – попыталась ускользнуть я, – почитай книжечку, телик посмотри, я чудно на «Автолайне» съезжу.
– Глупости, – фыркнула Юля и велела: – Бери сумки и спускайся.
Поняв, что легче согласиться, чем спорить, я покорно подхватила авоськи и села в «Персик». Первые несколько минут все шло прекрасно, но тут Юлечка щелкнула каким-то рычажком, и из-под капота раздался жуткий, леденящий душу стон.
